Написать письмо Карта сайта Печать страницы РСС
Статьи об Охоте
Осенняя охота 2021
Охота Тверской обл.
Энциклопедия
Красная книга рыболова
Реклама на сайте
Охотничьи птицы
Календарь охотника
Календарь рыболова
Словарь охотника
Книги об Охоте
Кухня рыбака
Заповедники России
Охотминимум
новости охоты

Реклама на сайте

National Explorer - Национальный проводник - Ваш проводник по России

 

 

поиск, подписка

Рассылка новостей охоты и рыбалки
статьи об охоте

Охота на гуся Охота на гуся Охота на утку Охота на утку Охота на лося Охота на лося Охота на
зайца, лису
Охота на зайца, охота на лису Охота на
кабана
Охота на кабана
 
Охота на глухаря   Охота на глухаря Арбалетный тир Арбалетный тир Рыбалка на Волге Рыбалка на Волге Отдых на Волге Полеты на дельталете Подводная 
охота
Подводная охота
 
Охота на
фазана
Охота на фазана Энцикло-
педия
Энциклопедия Охотничьи
собаки
Охотничьи Энциклопедия
ловчего
Энциклопедия ловчего Книжная
полка
Книжная полка, библиотека

Купить охотничий лук, арбалет для охоты, стрелы для охоты, комплекс выживания, охотничью рогатку 2021

Статьи об Охоте и Рыбалке

18.11.2010 | Трудное возвращение

В первую минуту до меня не дошло, в какой ситуации я оказался…
Я не обнаружил компас на привычном месте – шее. Рискнул пройти новым маршрутом вдали от населенных пунктов, в сплошной тайге. Хотя, без возможности определения сторон света, мог не дойти до основного ориентира – реки Вах, которая течет с востока на запад, то есть выбраться из тайги с промысла…

В первую минуту до меня не дошло, в какой ситуации я оказался…
Я не обнаружил компас на привычном месте – шее. Рискнул пройти новым маршрутом вдали от населенных пунктов, в сплошной тайге. Хотя, без возможности определения сторон света, мог не дойти до основного ориентира – реки Вах, которая течет с востока на запад, то есть выбраться из тайги с промысла…

охота на пушного зверя

Забросили меня на участок бортом, который шел попутно, 5-го октября. Напарник этот сезон пропустил, и я оказался один. Меня обещали забрать обратно 22-го ноября, через полтора месяца. Охотничий участок (базовая изба) находился в 145 км восточнее с. Ларьяк, на самом истоке одного из крупных левых притоков р. Вах – Мегтыг Егане. Шел к концу 2000-й год. У меня уже были сложные ситуации (а в принципе вся жизнь – это сплошное испытание) в течение года, но оказалось, что промысловый сезон испытает еще более жестко.
Сезон этот выдался без великих достижений (если не считать личный рекорд – пять соболей в один день) и крупных провалов. Со мной были (а может, я с ними) мой рабочий кобель Кучум, а также шестимесячная сука напарника, Буся, которую он дал мне, чтобы она не просидела зря лишний год и чему-нибудь да научилась. До установления устойчивого снежного покрова я со своими помощниками пострелял боровую дичь не столько для еды, сколько на приманку. Пробно отстрелял соболя и нескольких белок. Соболь практически вылинял, а вот белочки еще были с синеватой мездрой. Заготовил дров, произвел мелкий ремонт крыши избы, лабаза и пребывал в радостном ожидании первоснежья…

охота на зайца, охота на утку, охота на пушного зверя

На территории нашего участка по периметру мы построили шесть избушек, и каждая из них имела свое название и историю возникновения. Не так, как у некоторых: безликие первая, вторая, третья и т.д. Базовая – это понятно, центральная, основная. А вот необычное название Бермуды изба получила не только из-за того, что посадочное болото имеет треугольное очертание. В первый день стройки молодой кобелек Улай долго лаял, наверное, на белку, недалеко от нас, потом замолчал. Мы и забыли про него, но к вечеру он не появился. Его не было и к утру, и через неделю, хотя мы все патроны истратили на стрельбу как днем, так и в ночное время, когда устанавливалась тихая погода и было слышно далеко. Так и улетели без него.
Почти через месяц я, пролетая мимо нашей новой избы, решил присесть и проверить, вдруг выжил и вернулся кобелек, ведь, улетая, мы сварили целый тазик еды. Забежав туда, я увидел нетронутую пищу и, решив, что никого в избе нет, повернулся уходить. Что-то коснулось моей ноги, и я отпрыгнул от неожиданности. Это, высунув из-под нар голову, носом ткнулась в мою ногу потеря. Улай был истощен, и я на руках донес его до вертолета. Где он был все это время, что делал, неизвестно. Одним словом – Бермуды. Одна изба зовется Корнем потому, что ранее стоявшая, кем-то построенная до нас была настолько неудачная, что одинаково было заночевать хоть в ней, хоть под корнем. Название Водопад говорит само за себя. Основное количество рек и ручьев в Западной Сибири начинаются с болот. Так вот на месте, где с болота стекает ручей, всегда имеется перепад – грохочущий водопад разной высоты.
Мне было необходимо обойти четыре избы, т.к все шесть мы посещали, лишь когда вдвоем залетали на промысел. В первые дни, когда еще Хозяин может бродить в поиске «гостиницы», мы обычно ходим с гладкоствольным оружием, чтобы быть готовым достойно встретиться с Ним. Я прошел по избам, поднял путики. К концу круга уже накидало достаточно снега, чтобы встать на лыжи. Следов Хозяина я не встретил и поэтому решил далее промышлять с мелкокалиберным оружием ТОЗ-78-01, двигаясь уже на камусных лыжах-подволоках.
Добыв очередного соболя, задумал дойти до того уголка нашего участка, куда никак не удавалось попасть ни мне, ни моему напарнику. Шел мелкий снег, верный признак того, что надо ждать морозов. Так как уже было 21 октября, снегу выпало столько, что я свободно скользил по заболоченному сосняку, слушая, не лают ли где собаки. Впереди, метрах в 50–60, увидел след, напоминающий следы человека без лыж. Но я точно знал, что вокруг меня на расстоянии не менее 40 км никого нет. Подойдя ближе, сразу узнал эти следы – прошел сам Хозяин.
Пока стоял и размышлял, что делать дальше, потому как на плече висела лишь тозовка, подбежали лайки. След уже слегка засыпан хоть и мелким, но уже порядком идущим снегом. Собаки, вяло изучив ямки босоногого, тут же ушли обследовать близлежащую колку сосен. Направление движения Хозяина в какой-то мере совпадало с моим, и я решил немного пройтись по следу, чисто из любопытства охотника, куда идет главный зверь тайги? Это похоже, наверное, на спуск по горной реке – жутковато, но интересно. Судя по тому, что Он шел кедрачами, где мог бы поискать орехов, зверь явно направлялся в определенное место, чтобы выкопать себе берлогу. Об этом говорили как его однообразный ход, так и направление, словно выбранное по компасу. 

охота на зайца, охота на утку, охота на пушного зверя

Я не заметил, пока шел вдоль следа, как увлекся настойчивым троплением этого, судя по ширине шагов, величине отпечатков лап и расстоянию между правой и левой цепочкой следов, довольно крупного зверя. Собаки продолжали молчать, появляясь то слева, то справа, что было в какой-то мере мне на руку, ибо не хотелось производить выстрел, когда впереди такой интересный объект. Через час очутился в темнохвойнике и, остановившись, решил оценить обстановку. Пока стоял, озирался и пытался сообразить, где примерно нахожусь, в 300 метрах услышал лай Кучума. Этот лай мне был знаком. Каждый промысловик определяет по голосу своей лайки, какого именно зверя держит его собака. И, исходя из этого, ведет себя соответственно: если птица – крадется, прячась за деревьями, чтобы не вспугнуть, если соболь – идет смело, похваливая собаку и зная, что он уже никуда «не улетит». А вот злой и похожий на облаивание чужого человека означает – на зверя, причем косолапого. Прислушавшись, я понял: зверь уже в берлоге, так как лай временами уходил куда-то под землю. Зная, что зверь лежит не плотно и в любой момент может выйти и наказать непрошеных гостей, я, конечно, отозвал собак.
Ведь у меня, как я уже говорил, из оружия была лишь тозовка калибра 5,6 мм, хотя мне приходилось бить Хозяина из данного оружия. Но как-то не хотелось повторять эту безумную отвагу. Топор и нож не стоит причислять в данном случае к оружию. Когда прибежали собаки, мне показалось, что Буся находится в каком-то замешательстве. Она смотрела то на меня, то в сторону берлоги, как бы спрашивая: «А кто это там?» Отвлекая и подбадривая собак, я повел их обратно по своим следам. Сделав крюк вокруг берлоги так, чтобы медведь не учуял меня (со временем от ежедневных походов от одежды охотника разит ничуть не меньше, чем от косолапого), я направился в юго-восточном направлении.
В той стороне меня ждала изба с едой, теплом и, главное, как говорил один киногерой, с сильным аргументом, то есть с двухстволкой 16-го калибра Зимсон. Из него я уже не одного косолапого одолел. Напарник даже заметил как-то: если я не возьму на промысел своего «немца», не видать нам не только Хозяина, но даже его следов. А купил я ружье, будучи студентом ВСХИЗО, в Москве, в прекрасном (как нам казалось) охотничьем магазине «Соломенная сторожка». Когда я уверился, что уже достаточно далек от берлоги, начал затесывать свою лыжню и через некоторое время вышел на путик между Бермудами и Новой. До избы оставалось менее 5 км. Шел я споро, чувствовался какой-то подъем в душе. По ходу добыл еще пяток белок, одного соболя 3-го цвета и глухаря, которого тут же и повесил над капканом.
Вечером, обрабатывая добытое, не отвлекаясь на радиошум, все спорил сам с собой: уйдет медведь или останется? Во-первых, я знал по опыту, что зверь, обнаруженный и облаянный собаками, обычно старается покинуть это ненадежное место. Но в то же время надеялся, что косолапый не учуял меня, а мои помощники не успели достать его своей назойливостью. Поэтому я подумал проверить – всякое бывает. На листке бумаги нарисовал план-схему и примерное место расположения берлоги, куда намеревался сходить утречком, и прибил на стенке. Это на тот случай, если мне не повезет… Как я и говорил, мелкий снег к вечеру прекратился, на небе появилась такая россыпь звезд, какая неведома городскому люду, и мороз начал крепчать. Для пущей уверенности крикнул в небо, но из тайги эхо не вернулось. Это довольно точное определение прогноза погоды минимум на сутки: вышел перед сном из избы и крикнул в тайгу. Если она ответила тебе многоголосым эхом, жди потепления, как бы холодно ни было, а если она молчит и не желает с тобой говорить – это к морозу. Так и уснул с мыслью: будет палец мерзнуть на спусковом крючке. Проснулся еще затемно, потому как в избе стало некомфортно, то есть шибко холодно. Быстренько затопил печь, поставил на нее еду, чайник – и обратно в спальник…
Как ни странно, но зверь не ушел, может, тоже не любит шастать по морозу. Когда осталось метров 500 до берлоги, собаки унеслись в ту сторону и начали лаять. Не скрою, неприятно одному идти на Хозяина, почему-то аргумент (ружье) кажется уже не столь убедительным. Правда, этот был уже не первый добытый мною в одиночку. Правильно поется в песне: «Если с другом буду я, а медведь без друга». Перед берлогой снял лыжи, определил, куда в случае чего выскочит зверь, включил видеокамеру и… с Богом. Видимо, суждено еще мне жить на этом прекрасном свете, ведь медведя добыл одним выстрелом в голову, когда он в очередной раз бросился на собак, наполовину выскочив наружу. Как говорится, главное – не добыть, а привести добытое в дело. Зверь оказался довольно крупным, после выстрела он по инерции упал обратно в берлогу, и я никакими рычагами и веревками не сумел его вытянуть оттуда. Так и пришлось рубить топором мерзлую землю крыши, разделывать его внутри и частями вытаскивать. Вот так вот, доля секунды на выстрел и более 5 часов на обработку. Еще день потребовался на перетаску всего добытого на болото, куда может присесть вертолет. Так что фарт от меня еще не отвернулся, значит, будут еще впереди осеновки…
Да, а что про компас я говорил в самом начале? Вспомнил. Сезон действительно сложился удачным. Кроме косолапого, добыл необходимое количество соболей, белок, боровой дичи и, не дожидаясь прилета вертолета, решил идти к ближайшему поселку Корлики пешком. Это по прямой около 65 км, на северо-запад-север. Но прямо и вороны не летают, поэтому мне предстояло пройти км 80–90. По моим расчетам, это поход на 3–4 дня, конечно, с ночевками у костра продолжительностью 13–15 часов. В ноябре очень короткие дни и слишком длинные ночи. Только я задумал идти, сильно потеплело, до +10С, при этом шел то мокрый снег, переходящий в дождь, то просто стояло тепло с туманом. В такую погоду 100 метров ходу по тайге – и ты мокрый до нитки. Пришлось просидеть 5 дней, как под домашним арестом.
А тайга издевалась надо мной и на мои ночные вопросы относительно погоды отвечала: мол, сиди еще и не рыпайся, эхо отзывалось раскатистым хохотом. Я уже и внеплановое количество дров заготовил, и какие только можно виды ремонтов произвел, но все не приходил мороз. 30-го октября, когда утром поднялся устойчивый западный ветер, а накануне лес перестал на мои крики реагировать, я понял – пора. В рюкзаке отварная медвежатина (более энергоемкого мяса я не знаю), котелок, топор, пушнина, ну и всякая мелочь (в тайге нет мелочей), а на шее компас. К обеду уже было около –20С, а к вечеру все –100С. Старался идти по болотам, попадающимся на пути, там меньше тратишь времени на определение направления и легче идешь, так как ровно. После первой ночевки у костра понял: мороз еще прибавил. Запланированные 25 км в день я проходил, потому что мороз образовал довольно крепкую корку, которая держала и меня на лыжах, и собак.
После второй ночевки мне оставалось идти до реки Вах (основного моего ориентира) по сплошной тайге около 30 км на север. В 12 часов я остановился, съел кусок мяса, выпил чаю и определил по карте и компасу свое местонахождение, после чего положил компас в карман, чтобы повесить его на шею, когда положу карту в рюкзак. Тут залаяли собаки на соболя, второпях я закинул рюкзак на спину и направился в сторону лая. Отстреляв зверька, приторочил его к рюкзаку снаружи и по солнцу двинулся в направлении его лучей. Где-то часа через три, когда я шел по темнохвойнику, начало затягивать тучами небо и мой естественный компас погас. По привычке рука потянулась под куртку за компасом. Но его на шее не было. Я с ужасом вспомнил, как вытаскивал перчатки из кармана, куда клал на время компас. Там его и выронил. Я вам так скажу: все, чему учат нас в школе относительно определения сторон света, совершенно не годится для условий сплошной тайги. И даже если ты как-то определил, где север, то, пройдя какое-то расстояние, непременно собьешься с пути. Я пока еще ориентировался, пришел на начало одного из ручьев, который тек в направлении, противоположном моему.
Зная точно, где я нахожусь, пошел на север, но буквально через полчаса, сделав круг, снова вернулся на место, откуда ушел. Пришлось заночевать, чтобы не уйти в неизвестность. О многом я передумал в эту ночь. Что 2000-й испытывает меня довольно жестко, что глупо вот так пропасть. Но более всего угнетала мысль о том, что тебя никто никогда не найдет, потому как никто не знает, как я пошел, ведь в тайге нет дорог. И вообще я должен вылететь на вертолете только через 22 дня. За это время заметет все следы и следочки. А в скорчившемся трупе мыши сделают ходы и при этом будут гадить. На запах придет соболь и тоже немного поест, заодно переловив подленьких мышей. Ну а все это закончит уже весной медведь, который вылезет голодный после зимней спячки. Короче, все позабавятся…
Но в такое критическое время воля и разум человека концентрируются на одном: как выйти из этой неприятной ситуации, как выжить. Собаки, свернувшись, спокойно дремали, ведь им было невдомек, в каком они положении, они уверены: хозяин всегда приведет их к избе и покормит. Я не мог их подвести, разрушить их доверие. Это придало мне дополнительные силы. Недолго пребывая в неуверенности, начал вспоминать погодные условия с первого дня, как пошел. И меня осенило: когда я вышел в первый день, утром было тепло – почти 00С, и дул сильный западный ветер. К вечеру уже было –100С, а ветер не менял направления. По опыту знаю, в таких условиях вершины хвойных деревьев замерзают, показывая направление ветра, т.е. в данном случае на восток. Ну вот, это уже что-то…
С этим чувством я начал ждать утра, подставляя костру то бок, то спину, то лицо. Когда чуть рассвело, увидел свое предположение воочию: вершины сосен и елей были наклонены и застыли, своим положением показывая, где находится восток. По этим признакам к обеду четвертого дня вышел на р. Вах. И кто-то наверху решил, что я одолел и эту трудность, показав мне наконец солнце. До поселка оставалось около 10 км…
Но оказалось, и это еще не все. Буквально перед рекой, на старице, я наткнулся на волчий след. Было видно, что это крупный зверь. Но почему он один и почему ходит вдоль реки? Скорее, он изгнан из стаи по возрасту и, не имея возможности кого-то добыть, собирает дохлую рыбу или еще что. Когда я вышел на большое лесное озеро, увидел на другой стороне идущего в нашу сторону волка, до него было метров 250. Собаки с лаем кинулись ему навстречу. Зверь остановился, оценивая обстановку. Я понял, что для одной (а может, и для обеих) из собак эта встреча может быть последней, и начал кричать, одновременно стреляя в сторону волка из тозовки. Видимо, ему было известно, что значит человек с ружьем, и он на больших махах ушел прочь от этого опасного места. Вскоре я вышел на буранницу и уверенно пошел в сторону поселка Корлики. Я был рад тому, что мои испытания (впрочем, это обычные будни промыслового охотника) закончились. Собаки, почувствовав близость жилья, побежали вперед…
Забросили меня на участок бортом, который шел попутно, 5-го октября. Напарник этот сезон пропустил, и я оказался один. Меня обещали забрать обратно 22-го ноября, через полтора месяца. Охотничий участок (базовая изба) находился в 145 км восточнее с. Ларьяк, на самом истоке одного из крупных левых притоков р. Вах – Мегтыг Егане. Шел к концу 2000-й год. У меня уже были сложные ситуации (а в принципе вся жизнь – это сплошное испытание) в течение года, но оказалось, что промысловый сезон испытает еще более жестко.
Сезон этот выдался без великих достижений (если не считать личный рекорд – пять соболей в один день) и крупных провалов. Со мной были (а может, я с ними) мой рабочий кобель Кучум, а также шестимесячная сука напарника, Буся, которую он дал мне, чтобы она не просидела зря лишний год и чему-нибудь да научилась. До установления устойчивого снежного покрова я со своими помощниками пострелял боровую дичь не столько для еды, сколько на приманку. Пробно отстрелял соболя и нескольких белок. Соболь практически вылинял, а вот белочки еще были с синеватой мездрой. Заготовил дров, произвел мелкий ремонт крыши избы, лабаза и пребывал в радостном ожидании первоснежья…
На территории нашего участка по периметру мы построили шесть избушек, и каждая из них имела свое название и историю возникновения. Не так, как у некоторых: безликие первая, вторая, третья и т.д. Базовая – это понятно, центральная, основная. А вот необычное название Бермуды изба получила не только из-за того, что посадочное болото имеет треугольное очертание. В первый день стройки молодой кобелек Улай долго лаял, наверное, на белку, недалеко от нас, потом замолчал. Мы и забыли про него, но к вечеру он не появился. Его не было и к утру, и через неделю, хотя мы все патроны истратили на стрельбу как днем, так и в ночное время, когда устанавливалась тихая погода и было слышно далеко. Так и улетели без него.
Почти через месяц я, пролетая мимо нашей новой избы, решил присесть и проверить, вдруг выжил и вернулся кобелек, ведь, улетая, мы сварили целый тазик еды. Забежав туда, я увидел нетронутую пищу и, решив, что никого в избе нет, повернулся уходить. Что-то коснулось моей ноги, и я отпрыгнул от неожиданности. Это, высунув из-под нар голову, носом ткнулась в мою ногу потеря. Улай был истощен, и я на руках донес его до вертолета. Где он был все это время, что делал, неизвестно. Одним словом – Бермуды. Одна изба зовется Корнем потому, что ранее стоявшая, кем-то построенная до нас была настолько неудачная, что одинаково было заночевать хоть в ней, хоть под корнем. Название Водопад говорит само за себя. Основное количество рек и ручьев в Западной Сибири начинаются с болот. Так вот на месте, где с болота стекает ручей, всегда имеется перепад – грохочущий водопад разной высоты.
Мне было необходимо обойти четыре избы, т.к все шесть мы посещали, лишь когда вдвоем залетали на промысел. В первые дни, когда еще Хозяин может бродить в поиске «гостиницы», мы обычно ходим с гладкоствольным оружием, чтобы быть готовым достойно встретиться с Ним. Я прошел по избам, поднял путики. К концу круга уже накидало достаточно снега, чтобы встать на лыжи. Следов Хозяина я не встретил и поэтому решил далее промышлять с мелкокалиберным оружием ТОЗ-78-01, двигаясь уже на камусных лыжах-подволоках.
Добыв очередного соболя, задумал дойти до того уголка нашего участка, куда никак не удавалось попасть ни мне, ни моему напарнику. Шел мелкий снег, верный признак того, что надо ждать морозов. Так как уже было 21 октября, снегу выпало столько, что я свободно скользил по заболоченному сосняку, слушая, не лают ли где собаки. Впереди, метрах в 50–60, увидел след, напоминающий следы человека без лыж. Но я точно знал, что вокруг меня на расстоянии не менее 40 км никого нет. Подойдя ближе, сразу узнал эти следы – прошел сам Хозяин.
Пока стоял и размышлял, что делать дальше, потому как на плече висела лишь тозовка, подбежали лайки. След уже слегка засыпан хоть и мелким, но уже порядком идущим снегом. Собаки, вяло изучив ямки босоногого, тут же ушли обследовать близлежащую колку сосен. Направление движения Хозяина в какой-то мере совпадало с моим, и я решил немного пройтись по следу, чисто из любопытства охотника, куда идет главный зверь тайги? Это похоже, наверное, на спуск по горной реке – жутковато, но интересно. Судя по тому, что Он шел кедрачами, где мог бы поискать орехов, зверь явно направлялся в определенное место, чтобы выкопать себе берлогу. Об этом говорили как его однообразный ход, так и направление, словно выбранное по компасу.
Я не заметил, пока шел вдоль следа, как увлекся настойчивым троплением этого, судя по ширине шагов, величине отпечатков лап и расстоянию между правой и левой цепочкой следов, довольно крупного зверя. Собаки продолжали молчать, появляясь то слева, то справа, что было в какой-то мере мне на руку, ибо не хотелось производить выстрел, когда впереди такой интересный объект. Через час очутился в темнохвойнике и, остановившись, решил оценить обстановку. Пока стоял, озирался и пытался сообразить, где примерно нахожусь, в 300 метрах услышал лай Кучума. Этот лай мне был знаком. Каждый промысловик определяет по голосу своей лайки, какого именно зверя держит его собака. И, исходя из этого, ведет себя соответственно: если птица – крадется, прячась за деревьями, чтобы не вспугнуть, если соболь – идет смело, похваливая собаку и зная, что он уже никуда «не улетит». А вот злой и похожий на облаивание чужого человека означает – на зверя, причем косолапого. Прислушавшись, я понял: зверь уже в берлоге, так как лай временами уходил куда-то под землю. Зная, что зверь лежит не плотно и в любой момент может выйти и наказать непрошеных гостей, я, конечно, отозвал собак.
Ведь у меня, как я уже говорил, из оружия была лишь тозовка калибра 5,6 мм, хотя мне приходилось бить Хозяина из данного оружия. Но как-то не хотелось повторять эту безумную отвагу. Топор и нож не стоит причислять в данном случае к оружию. Когда прибежали собаки, мне показалось, что Буся находится в каком-то замешательстве. Она смотрела то на меня, то в сторону берлоги, как бы спрашивая: «А кто это там?» Отвлекая и подбадривая собак, я повел их обратно по своим следам. Сделав крюк вокруг берлоги так, чтобы медведь не учуял меня (со временем от ежедневных походов от одежды охотника разит ничуть не меньше, чем от косолапого), я направился в юго-восточном направлении.
В той стороне меня ждала изба с едой, теплом и, главное, как говорил один киногерой, с сильным аргументом, то есть с двухстволкой 16-го калибра Зимсон. Из него я уже не одного косолапого одолел. Напарник даже заметил как-то: если я не возьму на промысел своего «немца», не видать нам не только Хозяина, но даже его следов. А купил я ружье, будучи студентом ВСХИЗО, в Москве, в прекрасном (как нам казалось) охотничьем магазине «Соломенная сторожка». Когда я уверился, что уже достаточно далек от берлоги, начал затесывать свою лыжню и через некоторое время вышел на путик между Бермудами и Новой. До избы оставалось менее 5 км. Шел я споро, чувствовался какой-то подъем в душе. По ходу добыл еще пяток белок, одного соболя 3-го цвета и глухаря, которого тут же и повесил над капканом.
Вечером, обрабатывая добытое, не отвлекаясь на радиошум, все спорил сам с собой: уйдет медведь или останется? Во-первых, я знал по опыту, что зверь, обнаруженный и облаянный собаками, обычно старается покинуть это ненадежное место. Но в то же время надеялся, что косолапый не учуял меня, а мои помощники не успели достать его своей назойливостью. Поэтому я подумал проверить – всякое бывает. На листке бумаги нарисовал план-схему и примерное место расположения берлоги, куда намеревался сходить утречком, и прибил на стенке. Это на тот случай, если мне не повезет… Как я и говорил, мелкий снег к вечеру прекратился, на небе появилась такая россыпь звезд, какая неведома городскому люду, и мороз начал крепчать. Для пущей уверенности крикнул в небо, но из тайги эхо не вернулось. Это довольно точное определение прогноза погоды минимум на сутки: вышел перед сном из избы и крикнул в тайгу. Если она ответила тебе многоголосым эхом, жди потепления, как бы холодно ни было, а если она молчит и не желает с тобой говорить – это к морозу. Так и уснул с мыслью: будет палец мерзнуть на спусковом крючке. Проснулся еще затемно, потому как в избе стало некомфортно, то есть шибко холодно. Быстренько затопил печь, поставил на нее еду, чайник – и обратно в спальник…
Как ни странно, но зверь не ушел, может, тоже не любит шастать по морозу. Когда осталось метров 500 до берлоги, собаки унеслись в ту сторону и начали лаять. Не скрою, неприятно одному идти на Хозяина, почему-то аргумент (ружье) кажется уже не столь убедительным. Правда, этот был уже не первый добытый мною в одиночку. Правильно поется в песне: «Если с другом буду я, а медведь без друга». Перед берлогой снял лыжи, определил, куда в случае чего выскочит зверь, включил видеокамеру и… с Богом. Видимо, суждено еще мне жить на этом прекрасном свете, ведь медведя добыл одним выстрелом в голову, когда он в очередной раз бросился на собак, наполовину выскочив наружу. Как говорится, главное – не добыть, а привести добытое в дело. Зверь оказался довольно крупным, после выстрела он по инерции упал обратно в берлогу, и я никакими рычагами и веревками не сумел его вытянуть оттуда. Так и пришлось рубить топором мерзлую землю крыши, разделывать его внутри и частями вытаскивать. Вот так вот, доля секунды на выстрел и более 5 часов на обработку. Еще день потребовался на перетаску всего добытого на болото, куда может присесть вертолет. Так что фарт от меня еще не отвернулся, значит, будут еще впереди осеновки…
Да, а что про компас я говорил в самом начале? Вспомнил. Сезон действительно сложился удачным. Кроме косолапого, добыл необходимое количество соболей, белок, боровой дичи и, не дожидаясь прилета вертолета, решил идти к ближайшему поселку Корлики пешком. Это по прямой около 65 км, на северо-запад-север. Но прямо и вороны не летают, поэтому мне предстояло пройти км 80–90. По моим расчетам, это поход на 3–4 дня, конечно, с ночевками у костра продолжительностью 13–15 часов. В ноябре очень короткие дни и слишком длинные ночи. Только я задумал идти, сильно потеплело, до +10С, при этом шел то мокрый снег, переходящий в дождь, то просто стояло тепло с туманом. В такую погоду 100 метров ходу по тайге – и ты мокрый до нитки. Пришлось просидеть 5 дней, как под домашним арестом.
А тайга издевалась надо мной и на мои ночные вопросы относительно погоды отвечала: мол, сиди еще и не рыпайся, эхо отзывалось раскатистым хохотом. Я уже и внеплановое количество дров заготовил, и какие только можно виды ремонтов произвел, но все не приходил мороз. 30-го октября, когда утром поднялся устойчивый западный ветер, а накануне лес перестал на мои крики реагировать, я понял – пора. В рюкзаке отварная медвежатина (более энергоемкого мяса я не знаю), котелок, топор, пушнина, ну и всякая мелочь (в тайге нет мелочей), а на шее компас. К обеду уже было около –20С, а к вечеру все –100С. Старался идти по болотам, попадающимся на пути, там меньше тратишь времени на определение направления и легче идешь, так как ровно. После первой ночевки у костра понял: мороз еще прибавил. Запланированные 25 км в день я проходил, потому что мороз образовал довольно крепкую корку, которая держала и меня на лыжах, и собак.
После второй ночевки мне оставалось идти до реки Вах (основного моего ориентира) по сплошной тайге около 30 км на север. В 12 часов я остановился, съел кусок мяса, выпил чаю и определил по карте и компасу свое местонахождение, после чего положил компас в карман, чтобы повесить его на шею, когда положу карту в рюкзак. Тут залаяли собаки на соболя, второпях я закинул рюкзак на спину и направился в сторону лая. Отстреляв зверька, приторочил его к рюкзаку снаружи и по солнцу двинулся в направлении его лучей. Где-то часа через три, когда я шел по темнохвойнику, начало затягивать тучами небо и мой естественный компас погас. По привычке рука потянулась под куртку за компасом. Но его на шее не было. Я с ужасом вспомнил, как вытаскивал перчатки из кармана, куда клал на время компас. Там его и выронил. Я вам так скажу: все, чему учат нас в школе относительно определения сторон света, совершенно не годится для условий сплошной тайги. И даже если ты как-то определил, где север, то, пройдя какое-то расстояние, непременно собьешься с пути. Я пока еще ориентировался, пришел на начало одного из ручьев, который тек в направлении, противоположном моему.
Зная точно, где я нахожусь, пошел на север, но буквально через полчаса, сделав круг, снова вернулся на место, откуда ушел. Пришлось заночевать, чтобы не уйти в неизвестность. О многом я передумал в эту ночь. Что 2000-й испытывает меня довольно жестко, что глупо вот так пропасть. Но более всего угнетала мысль о том, что тебя никто никогда не найдет, потому как никто не знает, как я пошел, ведь в тайге нет дорог. И вообще я должен вылететь на вертолете только через 22 дня. За это время заметет все следы и следочки. А в скорчившемся трупе мыши сделают ходы и при этом будут гадить. На запах придет соболь и тоже немного поест, заодно переловив подленьких мышей. Ну а все это закончит уже весной медведь, который вылезет голодный после зимней спячки. Короче, все позабавятся…
Но в такое критическое время воля и разум человека концентрируются на одном: как выйти из этой неприятной ситуации, как выжить. Собаки, свернувшись, спокойно дремали, ведь им было невдомек, в каком они положении, они уверены: хозяин всегда приведет их к избе и покормит. Я не мог их подвести, разрушить их доверие. Это придало мне дополнительные силы. Недолго пребывая в неуверенности, начал вспоминать погодные условия с первого дня, как пошел. И меня осенило: когда я вышел в первый день, утром было тепло – почти 00С, и дул сильный западный ветер. К вечеру уже было –100С, а ветер не менял направления. По опыту знаю, в таких условиях вершины хвойных деревьев замерзают, показывая направление ветра, т.е. в данном случае на восток. Ну вот, это уже что-то…
С этим чувством я начал ждать утра, подставляя костру то бок, то спину, то лицо. Когда чуть рассвело, увидел свое предположение воочию: вершины сосен и елей были наклонены и застыли, своим положением показывая, где находится восток. По этим признакам к обеду четвертого дня вышел на р. Вах. И кто-то наверху решил, что я одолел и эту трудность, показав мне наконец солнце. До поселка оставалось около 10 км…
Но оказалось, и это еще не все. Буквально перед рекой, на старице, я наткнулся на волчий след. Было видно, что это крупный зверь. Но почему он один и почему ходит вдоль реки? Скорее, он изгнан из стаи по возрасту и, не имея возможности кого-то добыть, собирает дохлую рыбу или еще что. Когда я вышел на большое лесное озеро, увидел на другой стороне идущего в нашу сторону волка, до него было метров 250. Собаки с лаем кинулись ему навстречу. Зверь остановился, оценивая обстановку. Я понял, что для одной (а может, и для обеих) из собак эта встреча может быть последней, и начал кричать, одновременно стреляя в сторону волка из тозовки. Видимо, ему было известно, что значит человек с ружьем, и он на больших махах ушел прочь от этого опасного места. Вскоре я вышел на буранницу и уверенно пошел в сторону поселка Корлики. Я был рад тому, что мои испытания (впрочем, это обычные будни промыслового охотника) закончились. Собаки, почувствовав близость жилья, побежали вперед…
 

Федор Трофимов

фото автора

Журнал "Охотничий двор" № 11 (ноябрь) 2010 г.


««« Все статьи об Охоте и Рыбалке

Оставить комментарий Google Facebook Вконтакте Mail.ru Twitter Livejournal
Для того чтобы оставить комментарий войдите через социальный сервис.


Оружие для охоты, ножи, луки, арбалеты:

Фотогалереи и Фоторепортажи

Статьи об Охоте | Осенняя охота 2021 | Охота Тверской обл. | Энциклопедия | Красная книга рыболова | Реклама на сайте

2008-2021 © NEXPLORER.RU | andrey@shalygin.ru