30.06.2011 | Русский Север. Путешествие на край земли

Русский север – это край рек и озёр. На краю земли, на Севере, не только ездят на оленях, но и железная дорога функционирует дедовским способом. Несколько ярославских журналистов совершили на днях путешествие по Северной железной дороге. Они преодолели две тысячи километров от Ярославля до конечной станции СЖД – города Лабытнанги.  О жизни на Ямале, о местных народностях и развитии северной земли рассказывает Е. Батуева.

Чем дальше на север, тем сильнее меняется пейзаж за окном. Отшумели густые вологодские леса, исчезли лесополосы, окружающие Котлас и Сосногорск. Мы всё ближе к цели нашего путешествия. Мимо вагона проплывают редкие берёзки и ёлочки на таких тонких стволах, как будто это не деревья, а какие-то травянистые растения. Ёлочки кажутся театрально-бутафорскими, с ровными короткими веточками-треугольничками.

По мере продвижения на север деревья резко уменьшаются в росте. На третий день нашего путешествия мы увидели горы. Все прильнули к окнам, по вагону раздавались щелчки фотоаппаратов. Вдоль путей протянулись реки, озёра, огибающие скалы и холмы. Русский север – это край рек и озёр. Как повествует статистика, в Ямало-Ненецком автономном округе, куда мы держим путь, насчитывается 300 тысяч озёр и 40 тысяч рек.

Станция Чум

Вот уж действительно край земли, куда цивилизация пока не успела добраться! Здесь не только ездят на оленях, но и железная дорога функционирует дедовским способом. Первая остановка на станции с говорящим названием Чум. Станция, как нам сказали, получила своё название от чума оленеводов, который стоял неподалёку от этих мест на протяжении многих лет. Нас встретила здесь дежурная по станции Римма Радо.

Она рассказала, что дальше многоколейная дорога заканчивается. От Чума идут только два пути: один, автоматизированный, – на Воркуту, другой – до города Лабытнанги – до сих пор управляется при помощи «жезловой системы».

Изобретена она была ещё в позапрошлом веке где-то в Швейцарии и до сих пор практикуется на самых отдалённых участках российских железных дорог.

Римма провела нас в здание станции, где мы увидели загадочные жезлы, хранящиеся в большом железном ящике с надписью «СССР» и огромной красной звездой.

Достать жезл из ящика дежурная не может, пока не получит разрешения с другой станции на пропуск поезда. Выдав разрешение, дежурная предыдущей станции подаёт ток, интенсивно вращая металлическую ручку. Со стороны это выглядит примерно так, как в довоенных фильмах, где такой ручкой заводили большегрузные машины. Полученный жезл дежурная должна отдать машинисту подъехавшего поезда. Это является пропуском по пути.

Миновав «жезловую зону», машинист на полном ходу выбрасывает жезл в окно, а дежурная должна его поймать и пристроить обратно в ящик. Как рассказала Римма, зимой бывает, что жезлы улетают в снег, их уносит ветром, в пургу их можно просто не увидеть в густом снегу. Потому и выдают жезлы с запасом – на каждой станции их 42. Посчитав жезлы, можно определить, свободен путь или занят: если жезлов нечётное количество, значит, по пути идёт поезд, если чётное, значит, путь свободен.

Как раз в это время к станции приближался поезд, и мы смогли запечатлеть момент бросания жезла, который наша дежурная ловко подхватила на лету и победно подняла над головой. Пока все по очереди фотографировались с жезлом, я решила пообщаться с обходчиками, которые тут и там сновали по путям с тележ­ками, заставленными какой-то причудливой аппаратурой.

Один из них, молодой парень, оказался довольно словоохотливым. Павел Зеленцов работает оператором дефектоскопии: проверяет прямолинейность рельс, что напрямую связано с безопасностью движения. Сам Павел из небольшого посёлка Комсомольского, неподалёку от Воркуты. Рассказал, что в посёлке ещё функционирует шахта, но добыча угля упала в несколько раз, поэтому с работой большие проблемы. Хотя и ходят слухи, что к 2014 году начнут заново открывать шахты, но как оно это будет, ещё неизвестно.

– В принципе железная дорога – это одно из немногих оставшихся на Севере предприятий, где платят довольно высокую и стабильную заработную плату, – поведал Павел.

Тем не менее он сказал, что собирается переехать в Ярославль, так как не видит на Севере перспективы для себя и своей семьи.

Павлу легче других – у него в Ярославле уже есть квартира. Жена работает бухгалтером в частной фирме, с такой профессией и в Ярославле работу найдёт. Хотя, признался парень, будет, конечно, скучать по Северу.

Правда, на станции Чум мы встретили людей, которые остались верными своей малой родине. Галина и Пётр Мартыненко всю жизнь отдали железной дороге. Галина до пенсии работала дежурной на станции Чум, супруг – обходчиком на соседней станции в посёлке Никита. Есть у них и квартира в Воркуте, но они остались жить при станции, в маленьком деревянном домике, в котором провели большую часть жизни. Жена сажает огородик, муж охотится, ловит рыбу. Уезжать никуда не хотят.

– Тундра затягивает, – объясняет Пётр, – привыкли здесь уже, в город нас не заманишь.

Пока мы общались, Римма вынесла жезл и передала нашему машинисту. Это был сигнал к отправлению.

Около часа ехали до станции Елецкой. Там нас встречал начальник путевой части номер 37 Владимир Соколов со своими сотрудниками. Об этой станции прошлой зимой узнала вся Россия – здесь посреди зимы разморозилось отопление, и люди в 60-градусный мороз остались без тепла. Спросили Владимира Ивановича, как выходили из этой ситуации. Сказал, что в первые сутки восстановили электричество, люди грелись от обогревателей, а ремонт отопительной системы занял около трёх недель.

А олени - лучше...

Пресс-секретарь СЖД Светлана Шубина добавила, что когда она в мае звонила Владимиру Ивановичу, чтобы договориться о выезде в тундру на снегоходах, он сказал, что «у них идёт снегоборьба», так что в тундру не проехать...

К счастью, к нашему приезду снег остался только в предгорьях, кругом зеленела травка и ковром расстилались карликовые берёзки. Мы прогулялись по станции, посмотрели общежитие, где отдыхают локомотивные бригады после рейсов, пообщались с молодыми ребятами – машинистами и помощниками. Спросили, как у них складываются отношения с местными жителями-оленеводами. Они рассказали, что, случается, олени выбегают на пути и попадают под поезд. Тогда отношения становятся напряжёнными – оленеводы могут в отместку начать палить из ружей по поезду.

– Вообще-то, когда идёт массовый перегон оленей, оленеводы заранее сообщают на станцию, и мы даём предупреждение машинистам, чтобы были аккуратнее в местах возможного выхода оленей, – добавил Владимир Соколов, – но, конечно, бывают и бродячие олени, которые внезапно выбегают на полотно, тогда уже столкновение предотвратить сложно. А вообще с местными народностями отношения у нас нейтральные, мы с ними мало пересекаемся. В основном, только когда они приезжают в посёлок за продуктами. Правда, недавно к нам пришёл парень устраиваться на работу на железную дорогу. В дипломе у него была запись «оленевод».

– И как, работает?

– Да нет, сбежал, – улыбается Владимир Иванович.

– Почему сбежал?

– Ну как почему? Они ж, как цыгане: привыкли кочевать, оседлой жизни долго вынести не могут.

...Нам предложили прокатиться на вездеходах по тундре. Вездеходы ТМ-130 с виду напоминают танки – огромные машины с люками наверху на гусеничном ходу. На этих машинах железнодорожники объезжают пути, выезжают при необходимости в тундру. На другом транспорте здесь не проехать: дорог нет, а путь то и дело пересекают речки и болота. Стоимость одной такой машины – пять миллионов рублей. На вездеходах ездят даже в Воркуту.

– До неё отсюда по прямой всего 50 километров, – объяснил Владимир Соколов, – два часа езды на вездеходе.

Поездка по тундре оставила незабываемые ощущения. Машина, как настоящий танк, движется, сминая всё на своём пути, по речкам, по кустам и деревьям, только вот в болото заезжать наш водитель не рискнул.

В тундре сделали остановку, гуляли по берегу реки, где ещё лежит снег и лёд, фотографировались на снегу в шортах и майках. Погода стояла тёплая – около 20 градусов. На память о тундре решили взять с собой несколько карликовых берёзок – авось приживутся!

Наш водитель – главный механик путевой части номер 37 Владимир Егоров, как истинный богатырь, выкопал их из земли прямо руками. Предложил потрогать землю на глубине полметра. Потрогали – руку охватил холод. Вот она – вечная мерзлота, где никакая жизнь существовать не может! Потому и корни у берёзок короткие и стелются по земле, прикрытые сверху мхом.

На обратном пути в тундре видели гусей, куропаток. Они совсем не боялись нашего вездехода, кружились над нами, как будто позировали на камеру.

Налево – Европа, направо – Азия

Следующая станция, обозначенная в нашем путевом листе, – Полярный Урал. Это красивое название дано ей не случайно – именно здесь проходит граница между Европой и Азией. В полкилометре от станции установлен знак, обозначающий географическую границу. Слева остаётся Европа, а справа начинается Азия. Пассажиры нашего поезда высыпали из вагонов, чтобы сфотографироваться у знака.

Следующая остановка на станции Собь. Взгляду открывается неземная красота. Горы подошли к самой железной дороге, окружили её со всех сторон. У подножия гор неспешно несёт свои воды река Собь. Через неё был перекинут навесной мостик, который раскачивался как качели. Мы дошли до середины моста, пофотографировались на фоне гор. Навстречу нам попались мужчина и женщина в спортивных костюмах. Разговорились. Они из Воркуты, приехали покататься на горных лыжах. Оказывается, сезон ещё не закрыт.

Мы расспросили воркутинцев о местной жизни. Ситуацию они описали приблизительно так же, как и обходчики. Славившиеся когда-то на весь Советский Союз города Воркута и Инта, считавшиеся «угольной столицей мира», теперь пустеют. За последние годы Воркуту, население которой в конце 80-х превышало миллион человек, покинуло более ста тысяч жителей. Да и те, кто остался, долго задерживаться не собираются.

Вечером четвёртого дня нашего путешествия наш поезд прибыл на станцию Лабытнанги. Рано утром – в 7.00 по московскому времени – отправились на полуостров Ямал, который от города Лабытнанги отделяет водная гладь реки Оби. Моста нет, зато каждые 15 минут подъезжает паром, чтобы перевезти желающих с одного берега на другой. Для легковых автомобилей проезд бесплатный. Есть только такса на большегрузные машины.

Пока мы переправлялись на пароме, сотрудник местного музея Ирина Оготенко, ненка по национальности, рассказывала об истории края.

Из народностей Севера самыми многочисленными являются ненцы. Их около 30 тысяч человек. Хантов в Ямало-Ненецком округе проживает 8 тысяч, есть ещё народность под названием «селькупы», их всего около тысячи человек. Эти три народности считаются коренными, представители их пользуются различными льготами, к примеру, у них отдельная очередь на жильё. К местным народам не относятся коми-зыряне, которые считаются пришлыми… Протяжённость полуост­рова Ямал 1200 км в длину и 1100 км в ширину. Население – около 700 тысяч человек. На полуострове расположено 8 городов.

Местные древности

Русские появились на Ямале в XVI веке. Это были казаки, впоследствии основавшие русский город Мангазея, просуществовавший всего 75 лет. Русские принесли с собой христианство, которое усиленно проповедовали миссионеры, самым известным из которых был священник Иван Семёнович Шемановский (в монашестве игумен Иринарх). Сейчас его именем назван крупнейший в Салехарде исторический музей.

Шемановский пользовался большим авторитетом у местных племён. Он создал библиотеку и школу для «инородцев», как называют здесь коренные народности, собирал большую этнографическую коллекцию, которая легла в основу музейной экспозиции. Проповедь христианства всё-таки была воспринята «инородцами». Многие крестились, получив русские имена в крещении, во многих чумах даже и в наше время можно увидеть иконы.

Но и приняв христианство, кочевники не смогли полностью отказаться от обычаев предков. Почитая православные храмы как святое место, они не считали зазорным принести рядом с храмом жертву и своим богам, а святителя Николая даже приняли в пантеон своих языческих богов, дав ему имя Никола Мутранта («мудрый»). Сейчас, по словам нашего экскурсовода Ирины, религия кочевых племён осталась лишь в народных традициях и праздниках. Последних шаманов уничтожила советская власть, расправлявшаяся с любыми проявлениями религиозности. Их так же, как и православных священников, отправляли в ссылки, сажали в тюрьмы, расстреливали.

Переплетение языческих и христианских традиций находит отражение и в творчестве местных художников. Выставку одного из них – Михаила Канева – мы посетили в музее «Обдорский острог», который был открыт 5 лет назад и имитирует казачий городок, построенный на берегу Оби в XVI веке. Михаил Анатольевич работает методистом в этом же музее, по национальности он зырянин. В его работах древние легенды предков обретают новую окраску.

Национальные промыслы

Но если с вероисповеданием у местных народностей сейчас проблем нет (никто не воспрещает исповедовать любую религию), то над национальным промыслом коренных жителей – оленеводством – возникла реальная угроза. С одной стороны, как рассказала нам Ирина, в Ямало-Ненецком округе существует множество программ по поддержке жителей, ведущих традиционный образ жизни. Это дотации для оленеводов, обустройство «факторий», куда завозятся продукты и медикаменты. Правда, дотации даются при условии, что мясо оленей и добытую рыбу они сдают в государственные предприятия. Поэтому оленеводческие общины имеют статус юридического лица и зарегистрированы как предприятия. Управляет общиной совет старейшин, а рядовые члены обязаны подчиняться его решениям. В принципе такой расклад удобен и самим оленеводам, которым не нужно искать рынки сбыта для своей продукции: всё сдаётся в общину.

Но одновременно на оленеводческие общины идёт наступление со стороны нефте- и газодобывающих компаний, которым нужны земли для освоения месторождений. И если в первые годы газовики и неф­тяники довольно мирно сосущест­вовали с оленеводческими общинами, то сейчас полным ходом идёт процесс выселения оленеводов с их традиционных территорий. Для заключения договоров с общинами, согласно которым они должны оставить традиционный промысел и переселиться в любой город по выбору, привлекается общественная организация «Ямал – потомкам», члены которой ездят по стойбищам и уговаривают оленеводов подписать такие соглашения.

В последнее время такие договоры проводятся через администрации поселений, которые ставят кочевников перед фактом, что они больше не могут пасти свои стада на прежних территориях. Ведь земля на Ямале в собственности государства, а общинам лишь разрешают пасти на ней свои стада, а потому от их решения мало что зависит.

Помимо предоставления жилплощади и выдачи «подъёмных», выселенных оленеводов сразу же кодируют от алкоголизма, потому как, оставшись без своего исконного промысла, они, как правило, очень быстро спиваются.

Страдают не только люди, но и природа тундры. Ведь для возобновления исковерканного и повреждённого большегрузной техникой растительного покрова требуются столетия.

Наиболее предприимчивые из оставшихся не у дел оленеводов пытаются найти спасение в туристическом бизнесе. Семьи образуют своеобразные зоны экологического туризма, предоставляя туристам возможность пожить в чуме, отведать национальных блюд, покататься на оленьей упряжке и так далее. Один из таких «туристических чумов» мы встретили по дороге в Салехард. Правда, в отличие от настоящего чума, который в летнем варианте изготавливается из сшитых оленьими жилами кусков бересты (зимой чум делается из оленьих шкур), этот чум был сделан из брезента и напоминал обычный шатёр.

Процветает и рыболовный туризм, но пока туристов приезжает не так много, чтобы дать работу всем оставшимся не у дел оленеводам.

Поступь цивилизации

Что касается железной дороги, которую собираются строить на Ямале в рамках проекта «Урал Промышленный. Урал Полярный», планируется расширение и полная автоматизация участка дороги Чум – Лабытнанги, а также строительство новых железнодорожных веток на Ямале – до станции Надым и Полуночная.

Идея строительства железной дороги на Ямале не нова. В конце сороковых – начале пятидесятых годов здесь была проложена линия, отдельные участки которой функционировали вплоть до конца восьмидесятых. После развала СССР дорога однако захирела. Сейчас на Ямале во многих местах можно увидеть целые участки полусгнивших шпал и рельсов, а кое-где, как памятник «мёртвой дороге», стоят проржавевшие вагоны и тепловозы.

Местные жители относятся к грандиозному проекту «Урал Промышленный. Урал Полярный» по-разному. Те, что живут в городах, возлагают на него большие надежды, а вот коренные народы беспокоятся о будущем своего национального промысла. С представителями ненецкой рыболовецкой общины мне удалось пообщаться, пока наша группа обозревала этнографический музей в посёлке Горнокнязевске. Это бывшая вотчина ненецкого князя Ивана Тайшина, получившего титул от царя Ивана Грозного, пытавшегося через удельных князей из среды нен­цев подчинить себе северные народы.

Члены рыболовецкой общины Владимир и Игорь смолили новую лодку. Они ответили, что озабочены будущим Ямала, рассказали, что нефтяные вышки ставят уже в Обской губе, где традиционные места нерестилища муксуна – самой популярной местной породы рыб. И, конечно, вмешательство в природу приведёт к необратимым последствиям.

Впрочем, вряд ли возможно повернуть историю вспять. Цивилизация неизбежно придёт и сюда, на самый край земли. Город Салехард уже преобразился и резко отличается от таёжных городков и посёлков. Девятиэтажные дома, выстроенные по новым технологиям, развлекательные центры с прозрачными стенами, воспарившие над городом, как самолёты, стелы и памятники на туристических маршрутах, которые в последние годы развиваются всё больше.

В Лабытнанги мы вернулись на пароме уже ближе к полуночи. На улице было светло, как днём, стояла белая ночь. Мы решили, что будет обидно бездарно проспать эту ночь в вагоне, ведь завтра мы отправляемся в обратную дорогу, и пошли гулять по ночному городу.

Впрочем, ночным его можно назвать условно. Свет был абсолютно белым, кругом ездили машины, нам навстречу попадались немногочисленные прохожие, рядом вовсю шло строительство какого-то здания. И лишь белая луна в небе указывала правильное время суток.

Лабытнанги выглядел гораздо беднее Салехарда. Поразило обилие полуразрушенных зданий. Но вспомнили слова экскурсовода о том, что квартиры здесь в последнее время поднимаются в цене – средняя «двушка» стоит около трёх миллионов. Да и те активно скупаются денежными магнатами – ожидается, что в процессе освоения месторождений здесь пойдёт бурное развитие и жильё подскочит в цене...

Я покидала Север со смешанным чувством: с одной стороны, это было восхищение мощью и красотой северной природы, героизмом людей, живущих в этих суровых местах, с другой – грусть о том, что цивилизация, шагающая по Ямалу семимильными шагами, обречена уничтожить всё его своеобразие и национальный быт коренных народов.

Елена Батуева, sevkray.ru

***

Если вам не хочется уезжать в далекое путешествие, но отдохнуть и подышать свежим воздухом все же нужно, предлагаем отдых в экологически чистом районе Тульской области. В 130 км от МКАД по трассе Москва-Дон находится Охотничья база "Барсучок". База представляет собой центральную усадьбу с расположенными вокруг домами отдыха для клиентов и баней. Невдалеке удобно спланировано подсобное хозяйство, которое является не только поставщиком экологически чистого питания для клиентов, но и местом отдыха. Здесь можно поохотиться, пострелять по тарелочкам на специальной площадке, покататься на лошадях, полетать на дельталете, отпраздновать событие.

 Развлечения на базе:
- бильярд и бар-караоке;
- спортинг и арбалетный тир;
- лошади, пони, фаэтон, экипаж;
- конное фото-шоу с ловчими птицами и борзыми;
- экскурсионные туры в питомник собак и зоопарк.

Другие статьи на ту же тему:

• Отдых в России: необычные туристические маршруты
• Не нужен нам берег турецкий?
• 9 интересных стран для агротуризма
• Экологические фермы и турбазы: доход и выгода
• Внутренний туризм теряет популярность
• Насильно будешь мил России. Лето патриотов, или где будут отдыхать русские дайверы, охотники и рыболовы
• Летний отпуск на ферме в Тверской области
• Туристы едут в деревню
• Анастасия Старостина: Приглашаю на Русский Север
• Судьба таежной фактории
• Калифорния во льду
• Аутфит без границ - Туризм с ружьем и спиннингом
• Своя оленина - на свой рынок, или Катарсис по Кобылкину
• Департамент по туризму ЯНАО подвел итоги уходящего 2010 года
• Развитие туризма в России за Полярным кругом

Оставить комментарий