26.10.2009 | "Природное и культурное наследие Крайнего Северо-Востока России" Часть 2.

Продолжаем публикацию статьи академика, члена Попечительского совета Национального Фонда Святого Трифона Николая Константиновича Железнова-Чукотского "Природное и культурное наследие Крайнего Северо-Востока России"

"Природное и культурное наследие Крайнего Северо-Востока России"

Железнов-Чукотский Н.К., 2009

Такая же кар­ти­на характерна для зимняка или мохноного канюка (Bu­teo lago­­pus), беркута (Aquila chrysaetos)[i], тетеревятника (Accipiter gentilis), из соколиных - сапсана (Falco peregrinus), кречета (F. gyrfalco)[ii],  дербника (F. co­lum­­ba­­rius)  и кобчика (F. vespertinus). Интересен факт полученных  мной сведений  от Г.И. Ходенкова[iii] о неоднократных им встречах  в 2002 году в районе озёр Фигурное и Торфяное  (Канчаланская тундра) белоголового, крупного по своим размерам орла, возможно залетевшего в эти места с Аляски золотого орла (Golden Eagle), что не следует исключать. О залётах с Аляски многих видов птиц на территорию Чукотки в своё время сообщал ещё Л.А. Портенко (1972, 1973).

Отодвинулась от города и гра­­ни­ца ареала болотной совы (Asio flammeus) на 20 км от г. Анадырь, а гнез­до­вья белой со­вы (Nyctea scandiaca), ранее мной были встречены в 1978 году в радиусе 27 км. 25 лет спус­тя гнездовья этой птицы были отмечены уже за 130-270 км в предгорьях хреб­та Рарыт­кин  по левобережью  реки Великой.

Из тетеревиных птиц - граница белой куропатки (Lagopus lagopus) отодвинулась до 25-30 км в глубь тундры, хотя в зимний период она перекочевывает в окрестные ивняки близ города. Если ранее белая куропатка гнездилась в открытых тундрах в ерниковых сообществах, то в настоящее время характер ее гнездования изменился. Она придерживается зарослей ивняков, ольховников в верхней части мелких горных ручьев, плакоров, нагорных террас в холмогорье.

Канадский журавль (Grus canadensis), хотя свои гнездования он и отодвинул в глубь тундры, но не намного, одиночные гнезда в настоящее время встречаются в радиусе от города 20-25 км. Последняя находка гнезда этой птицы мной была отмечена на этом расстоянии весной 1999 года с кладкой из 2-х яиц. По мере роста птенцов к концу июля у этой пары остался лишь один птенец.

Вóрон (Corvus corax), ранее в 1971 году гнездился в 3 км от города на ска­лах лево- и правобережья Анадырского лимана. В настоящее время гнездование этой птицы переместилось по правобережью по Анадырю на 10-15 км выше от прежних мест. Однако в зимний период в поисках пищи он часто залетает в город и близлежащие по­сёлки. В  феврале и марте многочисленно посещает места рыбаков, где они оставляют сорную рыбу - бычков. В горах мной замечено, если летают или кружатся вóроны, то в этих местах обязательно обитают снежные бараны. 

Произошли изменения в гнездовании и больших серебристых чаек (Larus argentatus). В 1970-1975 годах гнезда их были многочисленными вдоль всего восточного побережья Анадырского лимана, где они селились на карнизах берегов, а также в густой траве близ берега с расположением друг от друга от 5 до 7 гнёзд на 100 метров побережья. В связи с освоением человеком прибрежной части Анадырского лимана от города в сторону мыса Дионисия на длину до 20 км, всё гнёзда серебристых чаек исчезли. Чайки стали гнездиться на берегах тундровых озёр, малых ручьёв, хотя и не на большом расстоянии 1-5 км от береговой линии Анадырского лимана.

Орнитофауна мелких птиц также изменила характер гнездований, хотя и не пов­семестно, но значительно. Выше мыса Дионисий в 20 км от города в связи с раз­работками карьера по добыче гравийно-песчаной смеси на площади в 5 км2 полностью были уничтожены местообитания мелких птиц: сибирского конька (Anthus gustavi), горного конька (A. spinoletta), белой трясогузки (Motacilla alba), жёлтой трясогузки (M. flava), варакушки (Luscinia svecica), дубровника (Emberiza aureola) и крупных птиц - белой куропатки (Lagopus lagopus), короткохвостого поморника (Stercorarius parasiticus) и   длиннохвостого   поморника   (S. longicaudus).  

Произошли  изменения   видового населения птиц и в черте города. Раньше в 70-х годах турухтан (Philomachus pugnax) гнездился в центре города, в других его частях и, особенно по его периферии. Весной городские жители ежегодно наблюдали их поведение на токовищах. Пестрая и не однородная окраска самцов в период брачных игр для городского жителя была завораживающей. В настоящее время гнездования турухтанов в городской черте полностью исчезли, некоторые из них вытеснены далеко за пределы городской черты и отодвину­ты на 1-3 км в глубь тундры. Зато в городе в связи с его озеленением, появилась обыкновенные чечётки (Acanthis flammed), гнёзда этих птичек впервые на высокоствольных ивняках были отмечены в разных частях города в 1992 году, затем я их наблюдал и в последующие годы.

В 1973 году появились и городские ласточки (Delichon urbica), сначала в посёлке Шах­тёрском, а затем в 1978 году и в городе Анадырь. Гнёзда свои они устраивали, в основном, под карнизами жилых домов и производственных помещений. Число яиц в кладке и соответственно птенцов было не более 4-х. Высокое обилие комаров и мошек в летний период служат им достаточным кормом для выращивания своего потомства.

Если ранее в Анадыре вообще не обитал и не гнездился домовой воробей (Passer domesticus), то в 1993 году они появились первоначально 7 особей, пропутешествовав до Анадыря пароходом из Владивостока. В последующие годы, несмотря на суровость зим, численность их медленно, но возрастала. В ноябре 1997 года их было уже 27 особей, а в 1999 году 57, причем в этот год соотношение самцов к самкам было как 1:4. С наступлением осенних и зимних холодов общая стая разделилась на три стайки: 16, 23 и 18. Благодаря ежедневной их подкормке мной и другими жителями города в зимний период они прижились, и с помощью человека суровую зиму 2000 года успешно прозимовали. В Певеке на берегу Ледовитого океана домовые воробьи поселились в 1973 году, а в посёлке Прови­дения - в 1996 году.

Появилась в городе и пара сорóк (Pica pica), по-видимому, залетевшая с постоянных мест обитания, расположенных в районе бассейна р. Каргопыльгина или оз. Краснено, что  в 120-150 км от г. Анадырь. В 1998-99 гг.  эта пара благополучно перезимовала, однако выводка не отмечено.

Если численность многих видов птиц за 30 лет снизилась, то некоторые виды наоборот её повысили и довольно легко адаптировались к антропогенному воздействию. Они селятся в открытых тундрах и антропогенных ландшафтах по берегам карстовых озёр и мелких рек в пределах 5-и километровой городской зоны. Отмечается тенденция дальнейшего уве­личения их численности. Этому способствует, прежде всего, определённый спектр кормов из отходов рыбодобычи с достаточно высоким содержанием белка и высокая скорость их адаптации и синантропизации.

За 30 прошедших лет не подверглись воздействию каких-либо факторов колониальные морские птицы о-ва Алюмка, который расположен в северо-западной части в 2-х км от городской береговой линии Анадырского лимана. Многие виды птиц этого острова за прошедшие 30 лет успешно размножились и, значительно увеличили свою численность.  Например, серебристая чайка (Lams argentatus) - её численность выросла в 10 раз, а берингов баклан (Phalacrocorax pelagicus) - в 2 раза (Смирнов, Велижанин, 1986).

За 30 лет моего мониторинга по птицам орнитофауна города Анадырь и его ок­рестностей в радиусе до 100 км и далее в целом значительно претерпела количествен­ные и качественные изменения и только в худшую сторону (Железнов, 2000). Ожидается и дальнейшее снижение, особенно редких видов птиц и в первую очередь охотничьих видов, чему способствует всё ещё существующая на территории Чукотского автономного округа весенняя охота на гусеобразных. Приумножение и обновление орнитофауны в окрестных ландшафтах города Анадырь и в самом городе произошло лишь за счет 2-х синантропных видов ­- домовых воробьев и сорóк, численность некоторых видов птиц увеличилась лишь на острове Алюмка.

По многим видам гусеобразных, особенно редких птиц, занесённых в Красную Книгу России, наблюдается снижение их гнездования, общей численности и на Чукотском полуострове (Железнов, Наумкин, 2000).

Всё мной перечисленное, являет собой ценное для общества природное биологическое наследие. И все его составные элементы: редкие виды животных, растений нельзя оценивать через едино­временное изъятие того или иного вида без учёта комплексных исследований и научных рекомендаций, которых  на сегодня вообще нет.

Рас­суждения чинов­ников, или да­же не­ко­торых учёных, о «якобы» умелом управлении чис­ленностью животных, со­вер­шенст­во­ва­нием их стру­к­­туры популяций без спе­циальной подготовки и науч­ных знаний са­мим при­ро­допо­ль­зо­ва­телем, каких в настоящее время много, являются сове­р­шен­но беспочвенными. В начальный период перестройки в 1985 году была разрушена хорошо отлаженная структура мониторинга и контроля их состояния и численности. Именно тогда, с использованием охотничьих животных в России началась полная чехарда, а создать же  вновь и встроить в государственную схему систему управления охотничьим животным миром до сих пор пока не удалось. Нынешняя передача всех полномочий по управлению охотничьими животными и их охране, особенно редких видов в регионы,  лишь усугубит их общее состояние и уж точно не даст положительных в этом плане результатов. Мотивов для таких  выводов предостаточно.

Первое - на местах в регионах совершенно  нет квалифицированных кадров, а те, что есть, они малограмотны, не уверены в себе и не способны принимать серьёзные решения для улучшения общего состояния  охотничьих животных и развития их системной охраны.

Второе - все новые, созданные по инициативе центральных федеральных властей природоохранные и контрольные структуры в регионах, которым в настоящее время уже переданы полномочия, находятся под мощным прессом региональных Губернаторов и их Правительств и крупных чиновников из их состава. Достичь каких-либо компромиссов и общих точек зрения на использование охотничьих животных будет невозможно из-за противоречивых задач и точек зрения руководителей контактируемых административных структур. Любой Губернатор своего региона, в первую очередь для его развития ставит задачи экономические и, как правило,  без учёта положительного решения возникающих при этом экологических проблем и вопросов охраны окружающей природной среды. Никто из Правительственных региональных чиновников на местах не допустит соответствующим органам, даже федерального уровня, осуществлять поиск консенсуса в приемлемых соотношениях промышленного освоения крупных объектов, играющих важную роль в развитии региона  и сохранении целого или части ценного природного комплекса вместе с его биокомпонентами. Это иллюзия. Страна для этого вместе с его руководством и населением пока к этому вообще не готова.

И третье. Вряд ли новые структуры на местах будут полноценно финансироваться, особенно по статье охрана промысловых животных в регионах со значительными площадями территорий, таких как Якутия, Чукотка, Магаданская область, Хабаровский край, Читинская область и многие другие.

В будущем на местах такая схема взаимодействия общества с природой приведёт сначала к возникновению на карте России локальных участков, возможно с возрастанием значительных площадей до полного сближения их границ и дальнейшим слиянием их в общую мёртвую зону. Эти процессы, если их не остановить, укладываются в срок от 30 до 50 лет.      

Скорее всего, такие региональные природоохранные структуры и управления по использованию охотничьих животных  в регионах будут придатком по организации показательных и частных охот для  VIP-охотников, крупных чиновников из силовых структур, коими являются на местах органы милиции, ФСБ, прокуратура, суды, а также  для особо приближённых людей к Губернатору,  федеральному Правительству России с приёмом их из Москвы на незаконные виды охот, такие как отстрел с вертолётов или в закрытые сроки. Последнее стало инструментом использования чиновниками регионального уровня для карьерного роста по своей служебной лестнице. Нет никаких сомнений и в том, что в регионах все вновь созданные органы станут центром формирования новых коррупционных связей через выделение и реализацию лицензий на охотничьих животных. Это будет меновый товар за снисходительность, молчание, сговорчивость в деле охраны, а в условиях их недофинансирования и различного рода финансовые сделки, антигосударственные и антиобщественные услуги, как это уже имеет место в настоящее время.

И если к этой проблеме подходить совершенно абсолютизировано с идеальным пониманием её в части управления популяциями охотничьих животных в регионах с их новыми кадрами и полномочиями, то, по моему мнению, это всего лишь миф, а, скорее всего блеф, или что-то другое, чего невозможно выразить научным языком.

Соответствующие федеральные органы, отвечающие в стране за квоты, их выделение и реализацию на охотничьих животных, должны исключать  вторжение многих «шар­ла­танов» в природу и её хрупкие экосистемы без познания их структурных связей, без реальных экологических оценок и учёта по состоянию её биоком­по­нен­тов, что особенно часто ранее, да и в настоящее время, практикуется на Чукотке и в других регионах Российского Севера.  Уже около 8 лет  не проводятся учёты крупных промысловых  видов, таких как лось, дикий северный олень.

В использовании биологических ресурсов в Чукотском автономном округе реально существует и дис­к­ри­минация в отношении того русского населения, которое проживает на территории округа свыше 15 и более лет, а некоторые из русских здесь и родились. Однако они не имеют равных прав с коренным населением в использовании биологических ресурсов, в частности лососёвых рыб, хотя ранее лицензии на их вылов выдавались по приемлемой цене каждому жителю, живущему на побережье Берингова пролива и морей. Ны­не эти про­цессы идут скоротечно и значительно углубляются, формируя социальную напряжённость и неравенство в обществе. По мно­гим воп­росам и проб­лемам природопо­ль­зо­вания в специфи­ческих условиях округа отсут­с­твует ре­гиональное законо­да­те­льство, которое бы могло защитить русское насе­ле­ние и выровнять существующее дискриминационное положение. Поднятые мной в научной записке вопросы о нарушении прав русскоязычного населения на Чукотке перед представителями  Федерального управления Министерства юстиции РФ по Дальневосточному округу на имя Ю.А. Гулягина, к сожалению, вообще остались без внимания.

До настоящего времени от­сут­с­т­вуют на местах разработанные для конкретных условий округа нор­мы по оценке ущерба (по животному и растительному миру), наносимого при освоении новых терри­то­рий и вводимых в действие промышленных объектов. При­родопо­ль­зователями денежные средства  на охрану природы в Ассоциацию коренных малочисленных народов Чукотского автономного округа в соответст­вии с Зако­но­дательством не отчисляются. Взаимоотношения коренного населения Чукотки и её Правительством в области природопользования никоим образом не регулируются, поскольку нет прямых региональных законодательных актов, что принципиально отличает эту область хозяйственных взаимоотношений у соседей на Аляске или в Канаде.

Там основой взаимоотношений между недропользователем и местным коренным населением является созданная и хорошо отработанная правовая база. Когда какой-либо государственной или частной компании требуется раз­ра­ботка месторождений нефти, газа, угля или металлов на землях, при­надлежащих национальной корпорации эскимосов (инуитов), в этих случаях в обязательном порядке готовится и подписывается между сторонами Соглашение. По данному Соглашению оговариваются все условия эксплуатации таких месторождений,  в том числе закрепляются в нём все эколо­гические и экономические положения.

При­мером может служить Западно-Арктический регион Аляс­ки, где часть земель (около 1800 км²) принадлежит национальной корпорации эскимосов. Именно по их настоянию с канадской компанией «Шелл Кэнэда Лимитед» (Shell Canada Limited), которая будет заниматься эксплуатацией в этой части место­рож­дения нефти, заранее было заключено Соглашение. Большинство нефтяных и газовых месторождений в этой части было открыто на меловых и третичных формациях на глубине от 1-й до 3-х тыс. метров. По условиям Соглашения оговорён срок аренды территории на 30 лет. Причём, в первые 10 лет компания «Шелл Кэнэда Лимитед» должна будет возвратить национальной корпорации эскимосов 30% первоначальной площади концессии в состоянии полной рекультивации. Остальная часть должна быть возвращена в последующие 20 лет (Alaska Blue Book 1980-1990).

По обоюдной договорённости разрешается продление сроков такого Соглашения ещё на 20 лет, по истечении которых компания полностью возвращает национальной корпорации инуитов все земли вместе  с оставшимися запасами углево­до­род­но­го сырья. Первоначально за право получения участка для разведки и поиска месторождения нефтяная компания «Шелл Кэнэда Лимитед» в день подписания концессии выплачивает национальной корпорации 800 тыс. долларов США.

Кроме  того, ещё до начала  эксплуатации любого месторождения данным Соглашением огова­ривается право национальной корпорации инуитов  на долю капитала и учас­тия их в деятельности предприятия в составе штатного расписания. Обычно соотношение расходов для обеих сторон со дня обоснованного открытия месторождения составляет: для инуитов 17,5%, остальная часть принадлежит нефтяной компании «Шелл Кэнэда Лимитед». Перепродажа или переуступка эксплуатации месторождения воз­мож­на только с согласия Совета старейшин национальной корпорации инуитов. Такая схема позволяет строго контроли­ровать доходы компании и осущес­т­влять жёсткий  контроль за использованием ресурсов и рекультивацией земель.

А расходы со стороны  инуитов, связанные с передачей и организацией месторождения предусматриваются по Соглашению в счёт будущих доходов коренной национальной корпорации в виде 17,5% и плюс к этому  получение инуитами административных выплат за доступ, аренду и плату за землю. Это позволяет коренному населению развивать свой бизнес, открывать маленькие фирмы, снижать безработицу и платить в казну штата налоги.

Охотникам, рыбакам, собирателям ягод, грибов и кореньев, потерявшим свой личный доход при аренде месторождений или передаче их нефтяной или другой компании и отдельно каждому члену национальной корпорации инуитов выплачивается по фактической стоимости денежная компенсация. Задачи нефтяной компании «Шелл Кэнэда Лимитед» состоят в том, чтобы как можно меньше нанести ущерб живой природе и по возможности максимально восстановить естественную среду до первоначального состояния. Причём, право осуществлять жёсткий контроль над всей деятельностью нефтяной компании и эксплуатацию, сданных ей в аренду месторождений на конкретный период остаётся за корпорацией эскимосов.

За Правительством штата и Федеральным Правительством США в соответствии с законами остаются полномочия только контроля над соблюдением соответствующих стандартов  и значений по загрязнению окружающей природной среды и все вопросы налоговой политики.

Возвращаясь к анализу экологических проблем и вопросов на территории Чукотского автономного округа, отметим, что они и ныне существуют. Особо острые экологические проблемы, возникшие уже при новом Губернаторе и Правительстве в печати, на радио и телевидении вообще не ос­ве­щаются, что формирует общественное мнение, что как таковые экологические проблемы в округе отсутствуют. В СМИ уже давно сформировалась полная закрытость многих природоохранных тем.

Многие темы, особенно по освоению новых тер­ри­торий, средствами массовой информации с нынешней общес­твенностью Чукотки и с читателями не обсуж­да­ют­ся. Новый без особых представлений об охране природы и её биокомпонентов конгломерат чиновников, особенно, сформированный, в последние годы в новом Правительстве из числа заезжих временщиков, в специфических эколого-географических условиях региона вообще лишён осмысления и правовой оценки  эколо­гичес­кой  ситуации из-за  скудости у них потенциала соответствующих знаний, которая ни в каких формах ими не восполняется.

В настоящее время в этом плане и при таких сложившихся условиях отношения к проблеме охраны окружающей природной среды и биологических компонентов - животных и растений, трудно на будущее вообще что-либо предопределить и вообще даже прогнозировать.

Оценка  состояния культурного наследия  

На территории Крайнего Северо-Востока и в частности Чукотского автономного округа, особенно вдоль побережья Чукотского полуострова имеется множество  уникальных культурных памятников не только берингоморской эпо­­­хи, но и прямые свидетельства эволюции человека на этой территории и пе­р­вых им за­селений Но­вого Све­та - современного континента Америки, а также  многие другие, свидетельствующие о далёком прошлом высокой культуры различных народов,  населяющих эти терри­тории (см. ниже таблицу). На территории округа всего их насчитывается   около  125 памятников[iv], из них только археологических - 104,  располо­женных  в основ­ном в 2-х районах: Провиденском - 30 или (24%), Чукот­ском - 36 (28,8%), меньше в Иу­льтинском - 16 (12,8%) и  Беринговском - 13 (10,5%). Остальные памятники находятся на территории  Анадырского  и Шмидтовского  районов.

Многие из них, осо­бен­но памятник берингоморья «Китовая Аллея» на о-ве Аракамчечен на Чукотском полуострове  являет собой уника­ль­ный архео­логический культовый монумент,  «Эквен» (Арутюнов, Сергеев, 1969, 1975; Арутюнов и др., 1967) является па­мят­ником миро­во­­го культурного наследия, занесённый в списки ЮНЕСКО. Вдоль  Рос­си­­й­ского побережья, в частности на Чукотке, ценных памятников куль­тур­ного нас­ле­дия и бывших по­се­лений насчитывается около 100,  многие из них следует от­нести к определённой  кате­го­рии разрушающихся. В особой охране они нуждаются в первую очередь, поскольку  являются сос­тавной частью  единого архитек­тур­но-природ­но­го комплекса, которые в общей структуре всего  Берингийского наследия Чукотки охра­няются слабо, охрана некоторых отсутствует вовсе. Многие из них разрушаются природными процессами, в том числе волновым прибоем во время штормов, оползнями и хозяйственной деятельностью человека.

Очень часто в природе встречается единое и соче­танное при­­род­ное и культурное наследие, составляя в этом случае общий природно-куль­тур­­ный комплекс, что характерно для терри­тории Чукотки, но  особенно ярко и сочетано в совокупности это вы­ра­жено на Чукотском полуострове. Именно там имеется множество уникальных природных комплексов и исключительно важных в археологическом плане памятников древней беринговоморской культуры. В этих случаях цен­ность и важность таких природно-ку­ль­­турных ком­плек­сов значи­тельно возрас­тает, а значит, проблема их сох­­­­­­ра­нения для будущих поколений требует первоочередного реше­ния (Же­лезнов, Васьковский, 1987; Же­лезнов, 1983б, 1995; Железнов, 2002; Бакланов, Железнов-Чукотский и др., 2000).

№ п/п, Название, Размещение и характеристика разрушений
 
Провиденский район

1
 Поселение «Аасяк», XVII-XIX века
 В 7-8 км к юго-востоку от выхода из бухты Провидения, у основания песчаной косы, отделяющей от моря небольшое озеро-лагуну
 
2
 Историко-культурный омплекс «Кивак», I-e тысячелетие нашей эры - середина ХХ века
 Северная сторона мыса Низменного, к западу от лагуны Кивак. Расхищается жителями близлежащих поселков и размывается прибоем моря
 
3
 Историко-культурный комплекс «Аван», XIV век - первая половина XX века
 К югу от пос. Провидения, между оз. Истихед и берегом моря. Размывается морем
 
4
 Многослойное поселение «Пагиляк», I-e тысячелетие нашей эры - 1920 год**
 Юго-западная оконечность о-ва Аракамчечен, в бухте, ограниченной с запада скалистым мысом Пагелян***
 
5
 Историко-культурный комплекс «Масик» (Мечигмен), XIII-XX века
 Песчано-галечная коса, отделяющая с востока Мечигменскую губу от моря. Вблизи пролегает дорога, возможно ее влияние на целостность комплекса
 
6
 Историко-культурный комплекс «Кыгынин», XV-XX века
 Юго-западное побережье о-ва Аракамчечен, мыс Кыгынин
 
7
 Поселение «Ун'эн'эн», VII-VIII века
 Южная окраина современного с. Нунлигран, морская терраса у песчано-галечного пляжа
 
8
 Поселение «Энмелен», I-e тысячелетие нашей эры
 Северо-восточная окраина современного с. Энмелен
 
9
 Поселение «Ныхсирак», XIV-XV века.
 Основание северной косы, отделяющей от моря лагуну Гэтлянгэн
 
10
 Историко-культурный комплекс «Мыс Чирикова», XVII век-первая треть XX века
 Mыс Чирикова, к северо-западу от современного с. Энмелен
 
11
 Поселение «Мыс Чукотский», середина I-го тысячелетия до нашей эры и I-е тысячелетие нашей эры
 Западная сторона мыса Чукотского, морская терраса в 100 м от оконечности мыса
 
12
 Комплекс памятников «Нунлигран 1-2», I-e и II-e тысячелетия нашей эры.
 Южный берег бухты Преображения, в 4 км от современного с. Нунлигран
 
13
 Стоянка «Нунлигран 3», I-е тысячелетие до нашей эры - I-e тысячелетие нашей эры
 Южный берег бухты Преображения, в 3 км от современного с. Нунлигран
 
14
 Поселение «Нунлигран«, I-e тысячелетиe до нашей эры - I-e тысячелетие нашей эры
 Южный берег бухты Преображения, в 3 км от современного с. Нунлигран
 
15
 Поселение «Сингак», вторая половина I-го тысячелетия нашей эры - начало XIX века
 В 15 км западнее с. Сиреники, при устье р. Синивеем
 
16
 Многослойное поселение «Имтук», I-e тысячелетие нашей эры - XX век
 К востоку от с. Сиреники, у западного края песчаной косы, отделяющей лагуну Имтук от моря. Хищнические раскопы и размыв морем
 
17
 Поселение «Сянлик», XIX век
 Побережье Анадырского залива, в 11-12 км восточнее села Нунлигран, на восточном склоне скалистого берега мыса Ченлин
 
18
 Поселение «Тасик (Чечен)»,XVII-XX век
 Западный берег при входе в бухту Ткачен
 
19
 Поселение «Тыфляк», XIX век - первая его треть
 На северной косе в 16-17 км к северо-западу от мыса Чаплина
 
20
 Поселение «Сиклюк», XIX-XX век
 Северное побережье о-ва Иттыгран, бухта Сиклюк, у конца галечной косы
 
Чукотский район
 
21
 Поселение «Рыбная», середина I-го тысячелетия - XVII век**
 В 2 км к юго-западу от устья р. Рыбная, в 30 км южнее села Уэлен
 
22
 Становище «Санлук» (Ченлюн), датировка не установл.
 Мыс Ченлюн, в 6-7 км восточнее села Уэлен
 
23
 Историко-культурный комплекс «Утен», начало I-го тысячелетия нашей эры
 В 18-19 км к северо-западу от села Инчоун
 
24
 Многослойное поселение «Чегитунь», VI век-середина XX-го века
 Левый берег устья р. Чегитунь
 
25
 Историко-культурный комплекс «Чини», I-e тысячелетие нашей эры - 1930-е годы
 В 1 км западнее мыса Чини
 
26
 Поселение «Энурмино-1», V век-XIV век
 В 2 км к востоку от села Энурмино
 
27
 Поселение «Энурмино-2», V век-XIV век
 В 2,5 км к западу от села Энурмино, на территории полярной станции
 
28
 Поселение «Энмынытнын», середина I-го тысячелетия до нашей эры-V-VI века
 Побережье Берингова пролива в 3 км севернее мыса Чини, близ устья р. Чинивеем
 
29
 Группа памятников «Энмынытнын», I-e тысячелетие нашей эры
 Приурочены к горе Энмынытнын, находящейся 5 км севернее мыса Чини. На пологом склоне горы в 2 км южнее её вершины
 
30
 Историко-культурный комплекс «Яндогай», I-e тысячелетие до нашей эры-1950 годы
 Побережье Берингова пролива в 20 км к югу от пос. Лаврентия, в 1 км севернее мыса Кригуйгун
 
31
 Многослойное поселение «Валкатльан», I-e тысячелетие нашей эры-XX век
 В 2-5 км северо-восточнее мыса Верблюжий
 
32
 Поселение «Анаян», датировка поселения не установлена**
 Коса у мыса Анаян в глубине Колючинской губы
 
33
 Историко-культурный комплекс «Дежнево» (Канискак) VI-V века до нашей эры - 1951 год.
 Побережье Берингова пролива в 13 км западнее мыса Пээк
 
34
 Историко-культурный комплекс «Джэнрэтлен» (Индылин) конец I-го тысячелетия до нашей эры, середина II-го тысячелетия нашей эры
 Мыс Джэнрэтлен на побережье Чукотского моря
 
35
 Историко-культурный комплекс «Сешан», II-й век до нашей эры-1950-е годы
 В 5 км по побережью к северо-западу мыса Сешан (Инкигур)
 
36
 Историко-культурный комплекс «Иколуврунвеем», VIII-IX века
 При устье р. Иколоврунвеем, впадающей в Чукотское море в 9 км западнее мыса Сешан (Инкигур)
 
37
 Поселение «Имаклик», 17 век-1930-е годы
 Юго-западное побережье о-ва Ратманова, в 3 км к северо-западу от мыса Южного
 
38
 Историко-культурный комплекс «Идлидля» (Илитльэн), V век - XV век
 О-в Идлидля (Илитльэн) в 9 км к востоку от с. Нешкан
 
39
 Поселение «Леймин», VI-VIII века
 Западная оконечность мыса Леймин, в 30 км южнее с. Уэлен
 
40
 Многослойное поселение «Кениш хун», I-е тысячелетие нашей эры, I-ая половина ХХ века
 В 4,5 км юго-западнее мыса Сердце-Камень
 
41
 Поселение «Коса Беляка», датировка поселения не установлена**
 Западная оконечность Косы Беляка, находящейся справа от выхода из Колючинской губы
 
42
 Многослойное поселение «Наукан», XI-XII века, 1958 год
 В 1,5 км севернее мыса Пээк, у Дежневского маяка
 
43
 Поселение «Нешкан», середина I-го тысячелетия нашей эры
 В 3 км к северо-западу от села Нешкан
 
44
 Многослойное поселение «Нунямо», III век до нашей эры-1977 год
 В 500 м к западу от мыса Нунямо, на побережье правого входа в залив Лаврентия
 
45
 Поселение «Нынлуваак», I-e тысячелетие до нашей эры
 Южный берег мыса Верблюжий
 
46
 Историко-культурный комп-лекc «Поутен», II-e тысячелетие нашей эры
 Устье реки Поутен
 
47
 Поселение «Посёлок у Второй речки» (за Чегитунем) V-VI века нашей эры
 В 4 км к северо-западу от устья реки Чегитунь
 
48
 Поселение «Нэттэн», датировка не установлена**
 Мыс Нэттэн в 60 км на восток от села Нешкан и 5 км от села Энурмино. Ежегодно ведутся хищнические раскопы
 
49
 Поселение «Соннон» - II-e тысячелетие до нашей эры, V-X века нашей эры и XII-XVI века нашей эры
 Разрушается хищническими раскопами, выветриванием и размывом моря
 
50
 Новое эскимосское поселение на о-ве Иттыгран в районе мыса Амаго-Мельгот. Датировка пока не установлена**
 Размывается морем во время сильных штормов
 
Памятники истории и памятные знаки

51
 Историко-культурный комплекс «Нунак», XVII-XIX века
 Побережье в 4,5 км западнее мыса Пээк
 
52
 Историко-культурный комплекс «Эквен»
 Не окарауливается, возможно проводятся хищнические раскопы
 
*Список составлен по данным Департамента культуры Чукотского автономного округа и уточнен в периоды экспедиций Чукотским отделом природопользования ТИГ ДВО РАН

**Нуждаются в уточнении датировки

***Расстояние в местах поселений, необходимое для укрепления береговой полосы от приливов и штормов изменяется от 300 м до 1 км

Как никогда в настоящее время проблема сохранения природного и культур­но­го наследия на территории Чукотского автономного округа весьма и весьма ак­ту­альна. Это не только веление времени. С приходом к руководству округа со­ве­р­шенно новых людей, мало или совсем не зна­ю­щих общего положения дел в этой об­ласти, не сведущих в слож­ных проблемах сохранения природного  и культур­но­го наследия, являет собой пример того, как не нужно однобоко осваи­вать но­вые терри­то­рии Крайнего Северо-Востока и его природные ресурсы. Не разумный и не гармоничный под­ход в оцен­ках природных, культурных систем и соотношения их с эконо­ми­чес­кими сиюминутными задачами приведут в бли­­жай­шие десятилетия к частичному или полному исчезно­ве­нию с лица Чу­кот­­с­кой Земли не только многих памятников культуры, но и природных комплексов и в их составе биокомпонентов, в целом оп­ре­деляющих  ныне, очень высокий в куль­тур­ном и научном мире их статус и положение.

По­­жалуй, ни в одном северном регионе Рос­сии, разве, что в Якутии, или Ар­хан­ге­льской области, нет такого раз­нообразия и невероятно редкого сочетания при­родного и культурного наследия, доставшегося нам от прежних поколений, относи­тель­но кое-где ещё и существующего в первозданном и достаточно хорошем  состоянии.

В целом, всё мной перечисленное являет собой природное и культурное нас­ле­дие народов, имеющего для проживающего нынешнего  поко­ле­ния людей мно­гостепенное значение не только на Чукотке, но и для всей Международной прогрессивной общественности. Поэтому в данной статье моё вни­ма­ние акцен­ти­руется не на индивидуальной охране отдельных памятников, а на вопросах совместной охраны природ­ных и культурных  комплексов.

Трансформация ландшафтов и экосистем (косвенное воздействие)

В настоящее время профи­ли­ру­ющими отраслями хо­зяйст­ва в регионе являются горная, горнодобывающая, рыб­ная промышлен­ность, а в сель­с­ком хозяйстве - ин­тен­сивное олене­водство, а также отдельная отрасль -  морской промысел морских млекопитающих. Как видно, в этом плане на территории Крайнего Северо-Востока  деятельность  человека отличается большим разно­об­разием. Вместе с тем в условиях многолетней мерзлоты использование при горных раз­ра­бо­тках мощной техники: бульдозеров, тягачей, различных тракторов, экскаваторов и других машин, а также строительство крупных сооружений, прокладка линий элект­ро­пе­редач, в целом оказывают существенное влияние на окружающие биогеоценозы, их состав и полностью изменяют взаимоотношения биологических компонентов в сло­жи­в­шихся природных экосистемах.

Особенность экосистем Чукотского Севера заключается в том, что они об­ла­­дают малой ус­тойчивостью, легкоранимостью и низкой способностью  к самовос­ста­нов­ле­нию. А между тем, объёмы горных и горно­про­мыш­ленных работ с вов­ле­че­нием в сфе­ру хозяйственного оборота всё новых тер­ри­торий возрастают. Это усугубляется ещё и отсутствием научных представлений о критически допус­ти­мых величинах и размерах ант­ро­по­­генного воздействия и адаптационных воз­мож­нос­тях север­ных экосистем и в их составе различных видов животных и растений. Воздействие че­ловека на природу так велико и разнообразно, что, зачастую, невозможно предуга­дать к каким результатам оно приведёт. Осо­­бен­­но интенсивное в последние годы освоение Чукотского Севера, при­менение мощ­ных технических средств, загрязнение окружающей среды вред­ными от­ходами привело к изменению облика множества природных естественных ландшафтов.

Неразумная политика человека в хо­зяйственной деяте­ль­ности и во взаимоотношениях его с природой в прошлом по­родила и порождает  в настоящее время  различные виды поражений естественных ландшафтов, разрушение природных комплексов  с частич­ным или полным исчезновением из их сос­тава  биологических компонентов.

Естественно, что при хозяйственной деятельности человека на Севере сопутст­вую­щее появление антропогенных ландшафтов сопровождается в первую очередь разру­ше­нием экосистем и изменением их структуры и общего облика естественных ландшафтов. А это в свою очередь приводит к разрушению мест обитаний многих видов жи­вот­ных, особенно в горах, где старательскими артелями при горных разработках, например, в карах и цирках унич­то­жа­ются на значительных площадях горные луговые пастбища снежных баранов, ди­ких северных оленей, а в некоторых случаях поселения камчатских сурков и мелких грызунов. В долинах рек, при вырубке се­вер­ных ленточных лесов на пределе их ареала происходит изменение структуры биогеоценозов и биотопов животных, с исчезновением лосей, бурых медведей, соболя и лисицы. В поймах рек исчезает выдра и норка там, где ранее она была расселена.

Такое влия­ние человека на природу и её биокомпоненты является косвенным. Последствия его на ус­ловия жизни практически всех северных животных и их численность сказывается относи­тельно медленно, но с глубокими, иногда даже катастрофическими измене­ниями. Например, на хребте  Золотой, где в течение более десятка лет про­водились  горные разработки, численность снежных баранов там снизилась к 1985 году до 30-32 особей. К настоящему времени значительная часть горных пастбищ в истоках многих рек и ручьёв этого хребта разрушена. Усугубилось косвенное воздействие  ещё и значи­тельной изоляцией этого хребта от других близлежащих горных систем и усилением  браконьерской охоты людей, занятых на горных разработках. По­ложение этой географической  популяции стало безнадежным и к началу 1990 года они полностью исчезли.

В результате такой хозяйственной деятельности в ес­те­ственных ландшафтах региона возникло множество новообразований, именуемых ан­тропогенными ландшафтами. Это генетически особые группы ландшафтов, опреде­ля­емые как реально существующие друг от друга части земной поверхности, самос­тоя­тельные географические образования в результате хозяйственной деятельности человека, которые в своей основе качественно отли­ча­ют­ся от естественных.

При начальном появлении и формировании антропогенных ландшафтов их отрицательные последствия, сказываются на состоянии биологических компонентов экосистем Севера и  от­носятся по моей классификации к косвенным факторам. Их влияние на условия жизни многих видов се­вер­ных животных и их численность качественно сказывается относительно медленно, но с глубокими, иногда катастрофического характера, изменениями условий их жизни и последствиями

[i] Вообще беркут исчез еще в 1980 году, где он ранее мной наблюдался в предгорьях Койверланского кряжа.

[ii] В нас­тоящее время  гнездиться в ра­ди­усе 150 км толь­ко в райо­не бас­сейна р. Каргопыльгино и одноимённой группы озёр, однажды был встречен на оз. Ваамочка при моём его обследовании для составления границ будущего заповедника «Прибрежный».

[iii] Г.И. Ходенков пенсионер, большой любитель природы, с ранней весны и до ледостава (октябрь) ежегодно и проживает близ группы озёр в Канчаланской тундре.

[iv] Дан­ные Чу­котского Департамента ку­ль­ту­­­ры.

Оставить комментарий