22.05.2013 | Беларусь: В зоне непуганых кабанов

Гомельской области Беларуси от аварии на Чернобыльской АЭС досталось больше других. Крупнейшая техногенная катастрофа ХХ века внесла кардинальные изменения в жизнь региона: из хозяйственного оборота были выведены зараженные земли, прекратили свое существование сотни населенных пунктов, покинутых тысячами жителей. Именно в Гомельской области находится Полесский государственный радиационно-экологический заповедник, образованный через два года после трагедии.

Так называемая зона отчуждения раскинулась на территории трех наиболее пострадавших районов Гомельщины: Брагинского, Наровлянского и Хойникского. Площадь заповедника составляет около 220 тысяч гектаров, протяженность с севера на юг – 65 км, с запада на восток – 72 километра. На его территории 92 опустевших населенных пункта, в которых до аварии проживали 22 тысячи человек. Это – зона отчуждения и особого контроля, посещение которой без специального пропуска запрещено.

Строгость режима обусловлена тем, что человеку невозможно находиться там в принципе в силу запредельного уровня радиации, опасности тех несанкционированных дел, которые он может там натворить, а также прохождения по заповеднику Государственной границы Беларуси с Украиной. Общая протяженность патрулируемых маршрутов составляет 1265 километров. Кроме суши охрана осуществляется по реке Припять и ее протокам.

Для ученых заповедник – полигон обширных исследований того, что происходит с природой в условиях радиационного загрязнения и отсутствия человека.

В сопровождении заведующего сектором охраны Полесского государственного радиологического заповедника Александра Бондаря и начальника пресс-службы Гомельской пограничной группы Дмитрия Уклейко отправляемся на особо охраняемую территорию, чтобы своими глазами увидеть, что представляет она собой сегодня, узнать, с какими нюансами приходится иметь дело людям, которые ее охраняют.

Нетронутая природа и печальная участь цивилизации

В администрации заповедника, которая находится в Хойниках, на корреспондента выписывается разрешительный пропуск. В трех гомельских районах, через которые можно официально попасть на охраняемую территорию, всего 11 КПП. Наш, ближайший, в 15 километрах от райцентра. Въезд на территорию преграждает шлагбаум, перед которым щит с информацией о том, что нахождение в заповеднике без пропуска – нарушение закона. Подобные щиты мы встретим и в других местах нашего маршрута на берегу Припяти. Мои собеседники говорят, что остановить удается не всех, кто стремится проникнуть на эту зловещую территорию.

Асфальтовое покрытие, по которому углубляемся в зону, ровное, практически без ухабов. Уже на первом километре ожидает сюрприз: несколько кабанов роют землю совсем рядом с дорогой.

– Животные, из-за того что человек им не мешает, чувствуют себя вольготно, плодятся и множатся, – комментирует Александр Бондарь, – вдумайтесь только в цифры: в 1996 году завезли 16 особей зубра, сегодня их больше семи десятков. Очень много волков. При проверке зданий необходима крайняя осторожность. Нередко их обживают дикие кабаны с поросятами. Там им теплей и уютней, чем под открытым небом. Надо быть готовыми к тому, что кабан при появлении человека может протаранить дверь и сбить его с ног.

Дремучий лес непохож на те, которые мы привыкли видеть, – по обе стороны дороги большое количество наклонившихся, упавших деревьев. Ощущение, как в жутковатой сказке.

– Из-за высокой радиации леса не чистятся, падающие насаждения остаются в естественном состоянии, – говорит Александр Бондарь, несущий вахту по охране заповедника с момента его образования.

В таких домах, покинутых переселенцами, может притаиться небезопасный обитатель лесной фауны, и не только

Делаем привал на высоком берегу Припяти. От деревни Ломачи, которая когда-то здесь была, осталось несколько домов, печально смотрящих пустыми оконными проемами, здание бывшего магазина, два щита с почтовыми ящиками, издающими на ветру печальный металлический звук.

– Через год-другой домов станет еще меньше, – замечает Александр Степанович. – Правый берег реки отступает, и вон тот ближайший к обрыву дом обречен.

Живописное место, если, конечно, не думать о том, что здесь, может быть, в десятки раз превышен допустимый уровень радиации, которую человеку не ощутить никакими органами чувств.

На берегу и прилегающей к нему территории обнаруживаются следы активного присутствия зверья. Земля настырно изрыта диким кабаном, то тут, то там замечаем лосиный помет.

Сезон охраны на воде стартовал

Очень скоро появляется машина с катером. Присутствие корреспондента – хороший повод открыть навигацию, опробовать после зимы плавсредство. Четырехместный катер, несколько автомашин, радиосвязь, мобильные телефоны – техника, которая помогает охране нести службу.

Облачаемся в спасательные жилеты, которые, оказывается, хороши не только для того, чтобы удержаться на воде в случае ЧП, но и защищают от ветра, согревают. Рассаживаемся, наступает торжественный момент: катер покидает затон, и мы оказываемся посередине реки. Поднимаемся вверх по течению. Впереди еще один предупреждающий щит.

Александр Степанович обращает мое внимание на отрезок песчаного берега, где в прошлом году задержали четырех минчан, прибывших развлечься на лодке с мощным мотором. Произошла настоящая гонка с преследованием, совсем как в боевике. Нарушителям, несмотря на технические преимущества, уйти от охраны, знающей каждый изгиб реки, каждый поворот, не удалось. Вниз по реке идем уже с отключенным мотором.

– Иногда вот так незаметно, с заглушенным мотором подбираемся к нарушителям. Бывает, что в рейд отправляемся вместе с пограничниками сразу на нескольких катерах.

Охрана по воде осуществляется катерами. За управлением – завсектором охраны заповедника Александр Бондарь, рядом – начальник пресс-службы Гомельской пограничной группы Дмитрий Уклейко

Не только материалисты, но и романтики

Интересуюсь, что же влечет в зону тех, кому доступ туда закрыт? Прежде всего, добыча зверя или рыбалка в уединении, отвечают сопровождающие. Рыба, как правило, вылавливается на продажу. Привлекают оставшиеся в выселенных деревнях и поселках материальные ценности, в частности металл, который, конечно же, вывозить нельзя. Самый свежий пример нынешней весны. При осмотре помещений, неподалеку от бывшей животноводческой фермы в одной из отселенных деревень, охрана заповедника обнаружила большое количество металла, разрезанного и приготовленного к вывозу.

– Охотники за металлом проникают в заповедник, проводят разведку, готовят обнаруженное для дальнейшей транспортировки, затем тайными тропами стараются вывезти. Для этого они неплохо оснащены: машины для передвижения в условиях заповедника, различные приспособления, – вводит в курс дела Александр Бондарь.

Обнаруженный и изъятый металл разместили неподалеку от КПП в пределах заповедника, чтобы был на виду у охраны.

Но, оказывается, есть еще одна, особая категория нарушителей – так называемые сталкеры, которые отправляются в зону, начитавшись увлекательных романов и наигравшись в компьютерные игры подобного рода, которых в Сети сегодня множество. Отправляются на поиски мутантов и, попросту говоря, острых ощущений.

– В связи с тем, что число таких задержанных не так уж мало, – делится мыслями начальник пресс-службы Гомельской пограничной группы Дмитрий Уклейко, – я решил, что называется, изучить проблему через чтиво, на которое они ссылаются во время задержаний. Прочитал порядка восьми романов из серии «Сталкер», которых, конечно же, намного больше, и выяснил, что действительно данная литература захватывает. Примечательно, что некоторые авторы называют в своих произведениях конкретные населенные пункты, дороги, что придает убедительности и позволяет сделать вывод о том, что в процессе написания книги авторы либо достаточно глубоко изучили документы, либо сами побывали в зоне. Но что касается мутантов и всевозможной мистики, которая якобы обусловлена высоким уровнем радиации и ограниченным присутствием человека в заповеднике, то это чистейшей воды вымысел создателей художественных произведений.

– За 25 лет несения службы по охране заповедника, – вступает в разговор Александр Бондарь, – я не видел ни одного мутанта, уж поверьте.

Собеседники припомнили одного из таких сталкеров. Россиянин продал в Беларуси легковушку, на которой приехал, проник в охраняемую зону, поселился в одном из домов отселенной деревни, развел огород. Признаки оседлости человека легко обнаружила охрана. Мужчину наказали и выдворили.

Чаще режим нарушают белорусы и украинцы. Но и россияне, как видим, тоже не прочь в этом поучаствовать.

Нередко нарушения носят транснациональный характер. Наиболее громкий случай, когда «международная» группа контрабандистов, а состояли в ней и россияне, и белорусы, и украинцы, попыталась завезти из Украины крупную партию товара известных марок. Видимо, понадеялись, что в запретной заповедной зоне их никто не заметит. Но не тут-то было. Задержали. Товара конфисковали на 1,8 млн долларов.

Если по закону, то можно

Особый охранный режим заповедника не означает, что его нельзя посещать, как и пересекать границу. Один раз в год, на Радуницу, на могилы предков, находящихся в отселенных деревнях, можно пройти без пропуска. Кстати, за состоянием кладбищ и захоронений здесь также смотрят работники заповедника. Необходимо отметиться на КПП, на обратном пути оставить информацию о возвращении. В противном случае в следующий раз могут и не пустить. И в прошедшую Радуницу недостатка в посетителях не было.

Во всех остальных случаях для того, чтобы попасть в заповедник, нужны веские основания и пропуск. Случается, что взглянуть на зону приезжают иностранцы, оформив в установленном порядке документы.

Иногда, по просьбе проживающих по обе стороны границы белорусов и украинцев, организуются временные дополнительные пункты пропуска.

Есть в отселенных селах и постоянные обитатели – несколько человек, в основном пожилые люди, которые отказались покидать родные места и предпочли провести остаток жизни на родной земле. Каждого из них сотрудники знают лично. Обслуживать их приезжает автолавка, связь с «большой землей» они поддерживают через мобильники. Нынешней зимой одного такого жителя призвал Всевышний. Снега в этот год намело много, и на кладбище пробирались с большим трудом.

– Чтобы расчистить дорогу на погост, вызывали специальную коммунальную технику из Хойников, люди не остались без внимания, – делится Александр Степанович.

Научная лаборатория

Охрана заповедника от несанкционированного проникновения необходима и потому, что человек не может без огня. А это опасность пожаров и, как следствие, повышения уровня радиации и ее распространения за пределы заповедника.

Но не охраной единой… Белорусскими учеными здесь ведутся обширные исследования влияния радиации на животный и растительный мир, на окружающую среду в целом. Один из выводов: в результате ослабления антропогенного давления на среду обитания отмечается рост численности редких и исчезающих в Беларуси, да и во всей Европе видов животных и растений. Одна из относительных аномалий, замеченных в заповеднике, – древовидные по природе хвойные растения начинают куститься. Администрация заповедника активно развивает в этом отношении международное сотрудничество, совместно с зарубежными специалистами реализуются конкретные проекты. Среди партнеров такая авторитетная организация, как МАГАТЭ. Белорусский опыт уникален и представляет интерес во всем мире.

Из досье «Трибуны»

Территория Полесского государственного радиологического заповедника характеризуется наиболее высокими уровнями радиоактивного загрязнения. В отдельных местах плотность загрязнения цезием-137 достигает 1350 Ки/кв. км, стронцием-90 – 70 Ки/кв. км, изотопами плутония-238, 239, 240 – 5 Ки/кв. км, америцием-241 – 3 Ки/кв. км, мощность дозы гамма-излучения – 2000 мкР/час. Здесь сосредоточено около 30 процентов цезия-137, более 70 процентов стронция-90 и около 97 процентов изотопов плутония, выпавших на территорию Беларуси. Безусловно, информация должна охладить горячие головы, которые в нарушение закона ищут здесь, как уже говорилось, острых ощущений.

…На КПП зафиксировали свое возвращение. Для корреспондента зона осталась позади. Нельзя сказать, что от этого было грустно. Сопровождающие же будут возвращаться сюда вновь и вновь. Этого требует их профессия, сопряженная с высокой ответственностью по охране небезопасного природного объекта.

Валентина Лайкова

Оставить комментарий