Валентин Пажетнов, основатель Торопецкой биостанции «Чистый лес» и главный научный сотрудник «Центрально-Лесного государственного природного биосферного заповедника», биолог с мировым именем, «папа» для брошенных медвежат по совместительству является профессиональным охотником. Почему охота превратилась в бессмысленную погоню за трофеями? Валентин Пажетнов рассказывает о браконьерах, охоте и своей уникальной семье.
«Человек, который взял ружьё и, даже в обход законов, пошёл в лес добывать еду для своей семьи, не может считаться преступником, — уверен Валентин Пажетнов. — А браконьеры — это те, кто мнят себя охотниками и, вооружившись винтовками с лазерными прицелами, стреляют в животных, словно в мишени на полигоне. Шли бы они лучше в тир».
Совсем недавно Валентин Пажетнов, основатель Торопецкой биостанции «Чистый лес» и главный научный сотрудник «Центрально-Лесного государственного природного биосферного заповедника», что в Нелидовском районе, был представлен к высокой государственной награде — медали ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени. Многим покажется парадоксальным, что биолог с мировым именем, «папа» для брошенных медвежат по совместительству является профессиональным охотником.
Сегодня вместе с Валентином Сергеевичем мы пытаемся понять, почему исконно русский промысел превратился в бессмысленную погоню за трофеями, как влияют на природу современные автомагистрали и что нужно, чтобы наше общество стало гуманнее.
На равных
— Валентин Сергеевич, современное общество разделено на две части — тех, кто категорически против охоты, и тех, кто всеми ружьями «за». К какой из противоборствующих сторон вы себя относите?
— Много веков охота существовала как источник пищи для наших предков. В России она окутана традициями и обычаями, а охотник всегда был помощником леса, его другом, защитником, но никак не истребителем.
Сейчас же, когда мир во всех его проявлениях встаёт с ног на голову, охота теряет первоначальный смысл. Теперь важно в первую очередь добыть трофей, а не накормить семью, как было раньше. Чтобы удовлетворить спортивный интерес, современные «охотники» идут в лес, вооружившись винтовками с лазерными прицелами, оборудованием ночного видения и прочими наворотами. Но это не охота, это стрельба, как в тире, только вместо мишени — живое существо. Я категорически против применения современного оружия: у охотника и животного должны быть одинаковые шансы на добычу и спасение. Но вместе с тем я за охоту в её традиционном, исторически сложившемся понимании.
— Известны случаи, когда клиенты охотничьих хозяйств ради адреналина запросто убивали медведицу-мать и оставляли крохотных медвежат на погибель. Можно ли бороться с такой бесчеловечностью?
— Можно и нужно. Знаете ли вы, что Тверская область пять лет назад стала первой в России, где отменили охоту на берлоге зимой? Вам, наверное, это ничего не говорит, тогда я объясню. Дело в том, что обычай охотиться на берлоге существует много веков, ещё с тех пор, когда наши предки выходили на медведя с рогатиной. Зимой этот зверь — в тёплом меху, с накопленным жирком — особый, ценный трофей. Однако найти медведя в спячке очень сложно, поскольку он малоподвижен и запах на его шерсти быстро вымерзает. Не каждой собаке это под силу. Так длится вплоть до января, пока у медведиц не рождаются медвежата. Малыши заставляют мать ворочаться, запах освежается, и обнаружить такую берлогу становиться гораздо проще, чем ту, где залёг самец. Какой же горький осадок оставался у настоящих охотников, когда они добывали медведицу, а в берлоге оставались медвежата! Я хорошо помню одного из них, он привёз только что родившихся малышей к нам на биостанцию. Со слезами в глазах он тогда сказал мне: «Никогда в жизни больше не пойду на медведя зимой». Этот случай произошёл до официальной отмены охоты на берлоге. Нужно заметить, за период работы с медвежатами, начиная с 1990 года, в природу были выпущены 186 медвежат-сирот, при этом 18 из них — из зоопарков. С 1996 года все работы, связанные с реабилитацией медвежат на биологической станции «Чистый лес», финансируются Международным фондом защиты животных (IFAW).
— Сильно портит имидж охоты такое явление, как браконьерство.
— Браконьер — этот тот, кто нарушил закон, а закон нужно уважать. Но в моём понимании браконьером, конечно условным, можно назвать горе-охотника, который грохнул зверя ради потехи из навороченного оружия, пусть даже у него в кармане лежат лицензия и охотничий билет. Его действия, к сожалению, ненаказуемые. А всё потому, что некоторые чиновники, которые пишут законы об охоте, забывают обратиться к нашей истории, в которой русская охота и традиции её проведения имеют свою специфику.
— Так есть ли шанс сделать охоту цивилизованной?
— Да, и для этого люди должны представлять, что такое охота и кто такие охотники. Через литературу, средства массовой информации, фильмы мы должны донести до каждого, что настоящий охотник — это прежде всего профессионал. Он знает поведение животных, уметь распознавать следы, отличать больных зверей от здоровых, разбираться во всех тонкостях лесной жизни. Именно эти знания в конечном итоге и играют решающую роль в схватке, ведь животные на протяжении веков вырабатывали свои методы противостояния человеку.
Нужна информация. Я сам, например, плохо знаю современные средства связи, такие как Интернет, но, если кто-то откроет «Уголок охотника» в Сети, я или мои родственники будем с удовольствием общаться с другими пользователями. Я охочусь с 12 лет, был профессиональным охотником в Сибири, являюсь охотоведом и мне есть, что рассказать начинающим «добытчикам».
Строят по-живому
— Недавно в Интернете стала популярной фотография, на которой кошечка кормит маленьких ежат. А вот человек может запросто выбросить на улицу надоевшее домашнее животное. Какой выход вы видите из ситуации, сложившейся с бездомными кошками и собаками?
— Проблемы, связанные с бездомными животными, родились не сегодня. Ещё в Риме и Константинополе жили целые колонии собак, это особая среда со своими взаимоотношениями. К сожалению, на что-то иное, кроме человеческой гуманности, здесь рассчитывать не приходится. Сократить численность беспризорных животных, на мой взгляд, можно только через воспитание, книги, прессу… Я рекомендую прямо сейчас начать объяснять детям, что мы в ответе за всё, что находится вокруг нас: людей, животных, растения и даже воздух.
— В Верхневолжье происходят десятки дорожно-транспортных происшествий из-за того, что на дороги выбегают дикие животные. Сегодня в Тверской области строится ещё и скоростная автомагистраль, что может привести к увеличению таких случаев. Как этого избежать?
— Когда принималось решение о строительстве скоростной автомагистрали, я был в комиссии и возражал против этого. Сейчас, когда строительство уже началось, главное, что могут сделать власти для безопасности людей и животных, — построить ограждения. Печально, что скоростные магистрали — и автомобильная, и железнодорожная, так называемая ВСМ, если она будет построена, раз и навсегда разрежут привычную для популяций территорию.
Эту проблему пытались решить ещё в Соединённых Штатах Америки, где под многочисленными автобанами делали тоннели для перехода животных с одной стороны дороги на другую. И что бы вы думали? Не сработало! Не идут звери к источнику повышенного шума, сторонятся, уходят глубже в леса. И пройдёт немало времени, прежде чем они привыкнут к фокусам, которые выкидывают люди.
Семейное дело
— На что властям нашего региона стоит обратить особое внимание, осуществляя природоохранную деятельность?
— В Тверской области для поддержания экологического баланса делается много. Я против того, чтобы в верховьях Волги строили атомные станции, ведь дальше вся Россия. Но раз она уже стоит в Удомле, то нужно признать высокий уровень контроля за её работой. Производство мирного атома не раз инспектировали, в том числе и специалисты нашего лесного заповедника, у которых ни разу не возникло нареканий. Большая работа также проводится для решения вопросов охоты и рыбной ловли. При поддержке департамента, а потом и министерства экологии и природных ресурсов Тверской области мы, охотники, встречаемся, общаемся, дружим. Но есть и то, чего я пытаюсь добиться от властей много лет: создать в Торопецком районе заказник — охраняемую природную территорию. Только так мы сможем сохранить самобытность, природные богатства и историко-культурное наследие места, где сходятся Тверская, Псковская и Новгородская области. Более того, региональный заказник непременно станет полигоном для научных изысканий детей. Здесь школьники смогут набираться ума-разума у матушки-природы, им же в будущем беречь землю. Насколько я знаю, вопрос о создании заказника сейчас рассматривает правительство Тверского региона.
— Вы не только сами занимаетесь благородным делом — спасаете медвежат, но и учите этому подрастающее поколение. Знаю, что на базе биостанции «Чистый лес» уже 11 лет существует экошкола.
— Да, и там учатся в основном городские дети — из Тверской области, Москвы, Смоленска. Принято считать, что ребятишки из городов избалованы, не приучены к долгому пребыванию на свежем воздухе, но наша школа в пух и прах разбивает эту теорию. 15 дней и в жару, и в дождь дети живут в палатках и при этом каждый день ходят в лес, чтобы изучать животных и растения. Представьте себе, ни разу ни один ребёнок не заболел простудой! Организм словно мобилизуется, собирается, крепнет. Вот такие метаморфозы таит в себе общение с природой, главное — у детей появляется возможность познакомиться с ней поближе. А о том, как попасть в нашу экошколу «Медвежата», можно узнать на сайте биостанции www.clean-forest.ru.
— Честно говоря, у вас можно не только экологическую школу проходить, но и школу семейных отношений. Ваша семья по-прежнему дружно живёт в деревне Бубоницы Торопецкого района?
— Деревня Бубоницы — особое место в России, которое стало родовым гнездом для 23 человек из рода Пажетновых. Почти все живут здесь, и остальные — москвичи, намерены перебраться к нам на постоянное место жительства. Среди членов нашей семьи семь биологов-охотоведов, ботаник-фенолог, почвовед-микробиолог, болотовед, лингвист-переводчик, менеджер. Все владеют английским языком, есть также знающие немецкий и французский. Так что когда приезжают иностранные гости, переводчики нам не нужны.
Конечно, всякое случалось в нашей «ячейке общества», но уважение, почитание старших и взаимовыручка, доброе отношение друг к другу были и будут всегда.
— Валентин Сергеевич, разрешите ещё раз поздравить вас с высокой наградой, медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени и поблагодарить за вашу работу.
— Спасибо, но сразу хочу заметить: это не только и не столько моя заслуга. Это заслуга моего учителя, выдающегося учёного, профессора МГУ Леонида Викторовича Крушинского, моих наставников — старшего поколения зоологов московской школы, моей семьи, коллег, заповедника и, конечно, русского леса, который доверился мне, приоткрыл свою потаённую дверцу и разрешил осторожно заглянуть в неё, чтобы что-то узнать из его сокровищницы и рассказать вам. Обязательно пригодится, вот увидите.
Досье: Валентин Пажетнов родился 20 июня 1936 года в Ростовской области. С 1970 года живёт в Тверской области. Является почётным гражданином Торопецкого района, входит в ассоциацию Тверских землячеств, имеет награды: орден «Слава нации» I степени, медали «За сохранение старых городов России», «За полезное», «За заслуги перед Отечеством» II степени. Заслуженный эколог России, заслуженный работник охраны природы. Женат, двое детей, семь внуков, пять правнуков.
.gif){kind=small}
.gif){kind=small}
.gif){kind=small}
— На что властям нашего региона стоит обратить особое внимание, осуществляя природоохранную деятельность?
