Другой крупный орел - могильник (Aquila heliаса) значительно менее беркута: длина его достигает только 80-86 см, размах крыльев 1,9-2,2 м, длина крыла 60-63, хвоста 27-29 см; таким образом, самка этого вида не вполне достигает размеров самца беркута.
Область распространения могильника очень обширна, она простирается от Венгрии до Китая. Этого орла правильнее назвать степной птицей, хотя он не избегает лесов на равнинах и в невысоких горах. Как в Европе, так и в Азии, он с наступлением зимы оставляет свое местопребывание, как и другие перелетные птицы, и снова появляется лишь тогда, когда земля освободится от снега, редко ранее последних чисел марта.

Область, в которой могильник живет во время вывода птенцов, может быть гораздо разнообразнее, чем у беркута. В степи, по моим наблюдениям, он селится, главным образом, в местах распространения сусликов, по крайней мере, во время нашего последнего путешествия по Сибири я всегда находил эту гордую птицу в большом числе лишь там, где было много сусликов. Поведение его совершенно отличается от поведения беркута в том отношении, что там, где он может рассчитывать на равнодушие жителей страны, а, быть может, видит и защиту с их стороны, он гнездится в непосредственной близости селений и даже в самих селениях.

Некоторые орнитологи утверждают, что могильник по благородству, мужеству и хищности заметно уступает беркуту; однако это воззрение может быть справедливо лишь отчасти. Принимая во внимание менее значительные размеры могильника, можно сказать, что он ведет себя более или менее сходно с беркутом. В посадке и в полете я не мог найти значительных различий между ним и его более крупным родичем. Совершенно верно, что он чаще охотится за более мелкой дичью, чем беркут, и я считаю вероятным, что в степях, где обыкновенный суслик доставляет ему столь обильную и удобную пищу, он редко нападает на животных, могущих защищаться, а может быть и никогда не нападает на них; но я вполне убежден, что, побуждаемый голодом, он станет действовать так же храбро, как и любой другой представитель того же семейства. Как показывают различные наблюдения, могильник охотится за всякой дичью, соразмерной его величине, которую он рассчитывает догнать и одолеть, от зайца или байбака до мыши и от полувзрослого павлина до воробья.

Большое гнездо могильника, похожее в главных чертах на гнездо беркута, устраивается на деревьях всюду, где они есть, безразлично, какой бы высоты они ни были, в степи, напротив, на земле, а в горах в нишах или на карнизе крутой скалы.

Вероятно, каждая пара могильников ежегодно выводит птенцов в одном и том же гнезде, по крайней мере, пока ее не тревожить. Замечают, что пара занимает гнездо тотчас по возвращении весной и храбро защищает его против всех птиц, которые хотят завладеть им или лишь приближаются к нему. В течение всего времени вывода птенцов самец, по словам Фармана, постоянно на страже, то делая красивые круги над гнездом, то сидя поблизости от него на соседнем дереве; он слетает при малейшем намеке на опасность и предостерегает самку грубым, каркающим криком, после чего последняя оставляет гнездо и начинает описывать круги вместе с самцом. Если приближается другой могильник или вообще хищная птица, то самец тотчас загораживает дорогу и бьется с ним не на жизнь, а на смерть.

Внимание Фармана было однажды привлечено громким карканьем и хриплым криком двух птиц этого вида, между которыми происходил один из таких серьезных поединков на высоте около 100 м над землей. Битва продолжалась, по крайней мере, минут 20. Она началась с того, что оба бойца описывали на известном расстоянии круги один вокруг другого; затем то один, то другой переходил к нападению, причем со всех сил бросался на противника. Тот очень ловко уклонялся от удара и нападал в свою очередь.

Могильник (Aquila heliaca)

Битва продолжалась, таким образом, долгое время. Затем орлы разлетелись на некоторое расстояние, один вдруг обернулся и снова с величайшей яростью бросился на ненавистного врага, который теперь с громким криком тоже пустил в дело свое оружие. Клюв, когти и крылья — все было в действии, оба орла двигались так быстро и сильно, что наблюдатель мог видеть лишь кружащуюся в воздухе, перепутанную массу перьев, не поддающуюся никакому описанию. Наконец, оба так крепко вцепились когтями друг в друга, что не могли более действовать крыльями и, кувыркаясь, сваливались метров на 30 или 40 вниз, после чего высвободили свои когти и снова разделились на короткое время. Этим окончилась первая схватка. Вторая началась таким же образом, как первая, причем время от времени одна из птиц делала притворное нападение на другую. Но скоро они переменили прием боя, и каждая старалась, описывая тесные круги вокруг другой, подняться выше противника; наконец, это действительно удалось одному из орлов, и он мог всею тяжестью устремиться вниз. Могильник, подвергшийся нападению, мгновенно перевернулся на спину и встретил врага вытянутыми вперед лапами. Оба снова вцепились друг в друга, кружась, спустились вниз более чем на 100 м и, почти достигнув земли, снова разъединились. Битва продолжалась с такой же яростью, пока одному из них не удалось, наконец, схватить своего храброго противника после сильного удара на высоте около 100 м над землей. Тот мужественно встретил врага, вонзил ему в тело когти, и теперь оба тяжело свалились на землю на расстоянии 10 м от наблюдателя. Фарман соскочил с лошади, чтобы поймать благородных бойцов, но они выпустили друг друга и улетели в разные стороны. Лужи крови на земле достаточно показывали, как серьезна была битва.

В первых числах апреля, в России на месяц позднее, кладка, состоящая из двух, самое большее из трех яиц, бывает обыкновенно закончена. Яйца, представляющие заметные различия по величине, форме и цвету, обыкновенно меньше, чем яйца беркута; они длиной 70-82 мм, толщиною 54-60 мм и на белом фоне разрисованы разбросанными по всему яйцу довольно частыми фиолетово-зелеными, бледными красными или светло-бурыми точками и пятнами, но могут быть и без пятен. Самке достается по обыкновению главная часть труда вывода птенцов; но и самец принимает в этом участие, чтобы дать своей подруге возможность принести себе добычу по собственному выбору. Иногда оба родителя одновременно оставляют гнездо на долгое время, хотя в нем еще яйца*.
* Обычно самка оставляет гнездо с яйцами только чтобы съесть принесенную самцом добычу. Птицы оставляют гнездо без присмотра только в тех случаях, когда их беспокоят или преследуют.

Возвращаясь, они всегда приближаются к гнезду осторожно, не кружатся над ним, а быстро прилетают и, не останавливаясь, тотчас бросаются в гнездо. Птенцы, которые вылупливаются из яйца после высиживания, длящегося около месяца**, в Венгрии в первых числах мая, подобно родичам, одеты густым, белым пухом.
* * Насиживание у могильников на самом деле длится почти полтора месяца.

Выкармливаются обоими родителями так, как было описано выше относительно беркута, и становятся способными к лету приблизительно около половины июля, а в северной области распространения могильника соответственно позднее.
Могильники, вынутые из гнезда молодыми, становятся столь же ручными и их можно также дрессировать для охоты, но, как единогласно уверяют киргизы и монголы, они далеко не оказывают таких услуг, как беркут.

Из Энцилопедии "Жизнь животных" по Альфреду Брему.