05.08.2010 | Третий загон

Литературный кункурс журнала "Охотничий двор" Автор: Зайнетдинов Ринат

ЗАГОН ПЕРВЫЙ

В зимнем лесу звуки вязнут в мягком снегу как охотничьи сапоги, но пролетев сквозь деревья, отдаются эхом где-то совсем далеко, словно вырвавшись из клетки, по верхушкам окоченевших деревьев, делаясь звонче и внятнее. Голые стволы без листвы кажутся безнадёжно вымерзшими. Одни лишь ёлки особнячком бодры и полны жизненной зелени.
Загонщики с трудом выбирают себе дорогу. По крикам и перестукам можно понять, как трудно даются движения. Весь создаваемый шум, вялый и лишенный задора. Засыпанные снегом, поваленные деревья и сучья, цепляются где-то в глубине сугробов.
Видно как на соседних номерах взяли в руки отставленные ружья и задрали ушанки. Пора слушать и смотреть. От напряжения чувствую удары сердца на кончиках пальцев. Первый загон после почти годового перерыва всегда вызывает волнение.
Вот к крикам егерей добавился недовольный треск сороки. Хотя сороки довольными никогда не бывают, но к ним стоит прислушиваться. Любящие покой и порядок, они всегда возмущенно отзываются на любые замеченные передвижения. Их предательское возмущение как флажок на жерлице при подледном лове.
Совсем недавно спавший лес встрепенулся и ожил. Приготовившись, я мягко снял карабин с предохранителя, приглушив стальной щелчок перчаткой.
Раскричались не напрасно. Хотелось, конечно, чего-то более трофейного. Рассчитывая каждый, шаг и воровато озираясь, из неоткуда, появился лис.
Легкий ветерок от леса спрятал меня и даже сделал невидимкой. Казалось бы, - вот ты на просеке, стоишь у всех на виду, а лесной зверь больше доверяет своему нюху и всё, что стоит или лежит без движенья и запахов опасения не вызывает. За сотни метров по ветру легко может распознать, даже не видя. Но вот, стоящего в нескольких метрах человека, с подветренной стороны, и не заметят.
Хороший признак правильной расстановки. Выбежав на просеку, метрах в пятнадцати, она остановилась. Почуяв мышь и на минуту, забыв об опасности, принялась вынюхивать норку. Стараясь не выдать себя, я просто наблюдал. Увлечённому охотой столько лет, мне по-прежнему доставляют удовольствие такие встречи с обитателями леса скрытыми от глаз.
Красивый и крупный самец, уже пролинявший, одетый в тёплую, ярко-рыжую шубу с богатым подшёрстком. Пушистый хвост едва касался снежного наста. Он не догадывался о моем присутствии и поэтому вел себя спокойно. Я замер.
Но крики из глубины леса погнали его дальше. Так же тихо, как появился, он быстро затерялся среди стволов. Давно заметил,- первыми из загона уходят лисы и зайцы. Приходится их пропускать, несмотря на соблазн. Неторопливый заяц особенно. Но мы приехали сюда не за этим.
Теперь уже явный треск ломающихся под тяжелыми копытами сухих веток, вернул моё внимание. Сначала лишь плохо различимая тень за ней другая поменьше. И над ельником выросла голова лосихи и чей-то силуэт рядом. Гадать не пришлось, - лосёнок.
Заглянув в круглое окошко оптического прицела, я увидел большую настороженную морду, и подвижные ноздри с редкими, белыми от инея, волосами торчащими во все стороны. Они, изучающее втягивали морозный воздух. Но ситуация была не в ее пользу. Ничего не обнаружив, она пошла прямо на меня. Движения мягкие и плавные. Глубокий снег заставлял высоко подбрасывать ноги. Это придавало большому животному лёгкость и грацию. Следом показался детёныш.
Выводок этого года. Он доверял матери, чувствовал её защиту и поэтому выглядел почти беспечным. Было видно, как молодой зверь срисовывал поведение матери. Подражал ей и неловко повторял её движения.
Но крики и постукивания палками по околевшим стволам, пусть ещё и далёким, по-колокольному, звонким, досаждали лосиху. Можно было легко сорваться и уйти, а она не спешила. То ли устроила себе и лосенку небольшую передышку, то ли рассчитывала безопасные пути отхода. Конечно же, ей было невдомёк, что так спокойно дышала она на чёрном перекрестье прицела лишь по тому, что наша команда не охотится на лосей.
Я смотрел на соседей и видел, что не одного меня забавляла эта ситуация.
Через прицел мне были отчетливо видны ее губастый рот и большие глаза, широко расставленные на огромной голове. Видно, как она стрижет ушами, ловя, каждый звук или даже малейшие намеки на звуки. Но мы ничем себя не выдавали.
В какой-то момент она немного успокоилась, и посмотрела на лосёнка. И снова крики загонщиков двинули ее вперед и, не меняя курса, по-прежнему, не замечая присутствия людей, она пошла на меня. Вот уже не больше пятнадцати метров и в оптике нет никакого смысла, а руки давно устали держать ставший невыносимо тяжёлым, карабин. И когда между нами было не больше 10 метров, я опустил ствол, чем сильно ее скорее удивил, нежели испугал. Уверенная, до этого момента, что рядом никого нет, она оторопела. Казалось, она стояла в нерешительности и раздумьях, пытаясь понять, - не померещилось ли? Лосенок остановился рядом. Внезапно обнаружив меня на своем пути и так близко, они стояли, удивленно и с нескрываемым любопытством смотрели своими большими восхитительными глазами на, неизвестно откуда, взявшегося человека. Но долго удивляться не было времени. Оранжевые безрукавки егерей уже светились между стволами деревьев. Немного изменив свой курс, и обойдя меня справа, она вышла на просеку. Еще раз вопросительно оглянулась и будто опомнившись или о чем-то вспомнив, с треском ломая всё на своём пути, ринулась в чащу.
Я пожелал им удачи.
Несколько минут спустя на дорогу вышли загонщики. Они были не довольны, но молчали. Без труда восстановив по следам ситуацию, они всё поняли. Для них это было чудачеством, ничем неоправданной блажью.
Кабана в загоне не оказалось, а лосей бить мы наотрез отказались в самом начале.
Где-то в душе, они, конечно, надеялись, что кто-то возьмет и, не выдержав, нажмет на курок. А я радовался, что в команде не нашлось таковых.
Охотничьи бригады формируются не сразу. Никто не любит случайных стрелков, которые приезжают с одной только целью – стрельнуть во что-нибудь живое. Хорошо, что прошло то время, когда брали с собой кого не поподя. Соседей. Знакомых, сослуживцев, начальников и подчиненных… Неприятных финалов стало меньше.
Пока все готовились к новому загону мы, те, кому посчастливилось оказаться рядом, делились увиденным. Мне было странновато, но приятно слушать, как люди, не первый год занимающиеся охотой, словно дети радовались очередной встрече со зверем в лесу. Хотя лось уж не такая редкость.
А что до егерей… то их можно понять. Проще выгнать, как они сами называют, корову или быка и, побыстрей, разъехаться по домам. Но наша команда приехали на охоту. Интересную, захватывающую, непредсказуемую. После, которой, даже возвращение домой без добычи, никогда не расстраивает. Впечатлений хватает всегда. Да и просто день, проведенный в зимнем лесу с прогулянным карабином на плече…
Наша разборчивость с одной стороны их раздражает, а с другой вызывает понятное уважение. Кому, как не им знать, что лось слишком простая добыча.
Вообще я люблю приезжать к Александру, в его небольшое хозяйство.
Невысокого роста, худощавый и подтянутый. Одетый скромно по- деревенски традиционно. А это значит ватник и штаны в валенки. Говорящий мягко и тихо он всегда вежливо не многословно и понятно. Словами не сорит, бережет, как патроны.
Бесспорно, что для нас это не промысел,- по большому то счету, развлечение, а для него тяжелый труд. Побегай как ты по снегу, почему то до сих пор в валенках и с тяжелым охотничьим карабином на котором давно уже от воронения и следа не осталось. Но уж если вылетит пуля из этого ствола, то точно в цель. Местные зря припасы не тратят. Иногда, под совершенно благовидным предлогом, я оставляю ему, вроде как на пробу, немного разных патронов.308 win. Берёт он не охотно, но и не отказывается. Вот только нож его источенный на наждаке изумляет.
- Ну, кто на наждаке ножи точит,- Александр,- труню его я. У тебя, вместо охотничьего, сырный нож. Ты пока шкуру снимаешь, всю исколешь.
- А зачем она тебе? Удивляется он, глядя на источенное лезвие финки.
- Ну, на конюшню прибью. Или отдам, что бы выделали и на пол в бане брошу.
Александр не любит спорить на непонятные темы. Потому, пожав плечами, быстро меняет тему.
- Времени мало… Сворачивайтесь.
К месту второго загона нас долго везли в кузове УАЗа. Сидеть приходилось на корточках, благо на деревянном полу и всё время уворачиваться от налетающих веток деревьев и разросшегося высокого кустарника. Машина прыгала и елозила грубой резиной по глубоким и обледеневшим колеям, оставленным тракторами и чей-то браконьерской «шишигой» Вцепившись в борта все старались удержать равновесие следить за стволами, что бы не ткнуть случайно соседа. Лайки послушно бежали рядом, высунув длинные влажные языки. Только одной, почему-то определили место в кузове. Красивая и сильная собака нас чуждалась. Сидя между нами, она изо всех сил старалась ни на кого не наступить своими лапами. По тому, как внимательно она смотрела через заднее окошко на хозяина, сидевшего в кабине, не обращая ни малейшего внимания на окружавших попутчиков, было понятно, что относится она к нам не больше чем если б это были мешки с картошкой. Вынужденное соседство ей не нравилось. Но, ослушаться хозяина, не смела.
Выучку собак я бы назвал безупречной. И об этом хочется сказать отдельно.
Сколько бы не пытались мои знакомые заводить лаек – ничего хорошего из этого не выходило. Без должного воспитания и нормального контакта с хозяином, закрытые в вольеры, быстро дичали. Свободолюбивые, и лишь себе на уме, попав в лес они забывали обо всяком послушании и собственном назначении. Выпущенные на свободу из вольеров, они устремлялись кто куда. Остальное время уходило больше на поиски, чем на охоту. После таких экспериментов Александр строго настрого запретил привозить своих собак. А хозяйские же лайки всегда удивляли нас своей слаженностью в работе послушанием и полном равнодушие к посторонним. Даже во время коротких перекусов, когда усталые и проголодавшиеся мы распаковывали сумки с едой, наполняя чистый лесной воздух ароматами колбас ветчин и закусок, они спокойно лежали в хозяйских ногах, не обращая ни какого внимания на запахи застольные, а ловили лесные, готовясь к работе.
- Из вольерной собаки никогда ничего хорошего не выйдет,- не учил, а делился опытом Александр
- В вольере собака предоставлена сама себе. Ума набраться не у кого. А вот находясь всегда рядом, она и думать начнет, как хозяин. Если, конечно мысли правильно направлять в нужное русло, поправлял он сам себя.
Заходя в лес вместе с загонщиками, собаки пускались прочёсывать заданный квартал и никогда не пересекали его границ. По их голосам и интонациям можно было понять, - на кого вышли, гонят или удерживают на месте. Или просто встали на след и пытаются его распутать. Не помню я случая, что бы какая из егерских лаек в азарте бросилась гнать зверя и нарушила правило. Словно кто-то на собачьем языке направлял и контролировал их действия. После пустого загона, они поочередно выходили на границу загона и, виновато виляя крендельками, обежав номера, словно проверяя, все ли на месте, бежали искать своего главного вожака и непререкаемого авторитета- Александра.

ЗАГОН ВТОРОЙ

Высадив по пути своих помощников, Александр повез нас дальше, и потому какой круг он сделал по занесённым дорогам, мы оценили охваченный участок леса. Довольно большой…
Проехав несколько километров он остановил машину и вышел, тихо прикрыв дверь. Почти шепотом сообщил – есть кабаны и косули! Жестом показал откуда пойдут загонщики. Закончив на этом короткий инструктаж, вымеряя шаги, двинулся по лесной дороге. Через каждые 70-80 метров останавливаясь, жестом указывая, где встать следующему.
Проводив взглядом команду и заметив, где встал следующий я оценил свое место. Оно мне понравилось. Небольшая поляна в случае появления зверя была удобна для выстрела и хорошо просматривалась. Справа и слева проходили хорошо натоптанные тропы. Присмотревшись, я
Различил, отпечатки как взрослых так и сигалеток. Семь-восемь особей. Вполне средняя семья. Если учесть, что кабан по своему характеру, животное консервативное, то можно было предположить, о возможности его отхода именно в этом месте. Пока шла расстановка стрелков, я безуспешно пытался определить, сколько взрослы свиней прошло по этой тропе. Заключил,- в основном мелочь.
Выбрав место я ногами отбросил снег и всё, что под ним было, до мерзлой земли, расчистив для себя маленький пяточек, от всего шуршащего, скрипящего и трещащего. Облетевшие ветки кустарника торчали тонкими палками к небу. Не трудно было вообразить себе, как зелено и красиво здесь летом. Кусты орешника и могучие кроны лип, разлапистые ели и всклокоченный можжевельник. Тенистая прохлада ароматных зарослей прячет в себе всех, кто в этом нуждается, дает обильный корм, заставляя забыть беспечных о том, что за этим буйством снова будет тяжелая зима, всегда разная как долгое испытание на силу. Трудное время. И здесь кто кого и каждый сам за себя.
В кабаньих семьях свой порядок, позволяющий жить и выживать.
И матерая свинья, ведущая за собой выводок, знает, как и где найти корм. Выберет удобное место, что бы устроить лежку и какими тропами уйти от опасности. Её гибель всегда невосполнимая потеря, которая может привести к гибели всего молодняка
Прекрасное обоняние и великолепный слух, помогут ей вывернуться и не дав собакам обложить себя пройти через спасительную линию, а там уж и от собак можно отбиться которые, не чувствуя за собой людей, не так напористы. Хотя поросенка от стаи отбить смогут легко.
Секачи держатся всегда особняком. Навещают стадо лишь во время гона и отвоевав себе право покрыть свинью, надолго уходят и живут отдельно. В минуты опасности терпеливо отсиживаются в укрытии, а дождавшись, когда всё стихнет не спеша, стараясь не привлекать к себе внимания, уходят.
Только чуть послышались первые протяжные крики, как Дунай с Туманом подхватили след. По звонким голосам стало понятно, что зверь есть. Если снова лоси, то конечно радости мало. Косули юркие и стремительные часто уходят на загонщиков хотя не факт.
Стоящие справа и слева вскинули стволы. Заливистый лай приближался, нарастая эхом, вдруг уходил в сторону. Умницы. Зная своё дело, они удерживали добычу, не давая ей вывернуться. Лай то уходил на загонщиков, то разворачивался и шел к номерам. Наконец-то первый выстрел внес конкретику. Зверь есть и собаки взяли след того, кого ждали. По звуку, карабин. Браунинг. Я быстро сообразил чей. Тот, кто редко промахивается а, значит, будет задел.
Он добавил пороха в эту неразбериху.
Судя по суете это не кабаны, подумал я. Они так быстро не бегают, скорее всего это что-то на более длинных ногах. И снова выстрелы, - один за другим карабину вторил гладкий ствол. Не надолго все умолкло. Снова залаяли собаки. Тон сменился. По их голосам стало понятно что охота закончилась. По крайней мере, этот загон прошел не в пустую.
Мы, не покидая номеров, нетерпеливо топтались на местах. Было видно по направленным к земле стволам, что можно расслабиться. Теперь всех разрывало любопытство. Не терпелось посмотреть…
Вот, снова, среди деревьев замелькала яркая безрукавка, точно как у дорожного ремонтника с флорисцентными нашивками. Неспешно переступая через валежник, шел Виктор. Раскрасневшийся от нелегкой прогулки улыбался, но было в этой улыбке что то важное. Он вообще любил поважничать. Просто и по- деревенски и с особым шиком. Догадываясь, что на этот раз будет результат, он как всякий деревенский мужик не торопился показывать свое удовлетворение. Но развалистая походка и нарочито ленивые жесты говорили за него, - настроение улучшилось.
Снявшись с мест, мы двинулись к последним номерам, где продолжали стоять собаки.
К обеду погода разгулялась и солнце, по зимнему яркое, играло лучами на чистом снеге. В который раз я пожалел, что не бросил в сумку солнечные очки. Мороза словно и не было. От хождений на просеке уже образовалась тропа и мы, переговариваясь в голос, шли посмотреть и помочь, кому в этот раз улыбнулась удача.
Новичком мечтал я, что бы зверь вышел на меня. И однажды так и случилось. Выбежала метрах в двадцати, одуревшая от страха косуля не чуя земли под копытами от ужаса вернее сказать выскочила, а ещё лучше будет,- вылетела. Всё произошло так стремительно, что я сообразить-то не успел, как след простыл. Только вслед проводил ружьем, и неизвестно зачем выстрелил куда-то в лес по деревьям. Потом долго оправдываются. Было ужасно неловко. А глубокие взрытые следы предательски расчертили снежный покров, зафиксировав мой промах.
- Тренироваться в тире надо, а сюда приезжать охотиться. В следующий раз оштрафуем, совсем не доброжелательно, предупредил Александр.
Загонщики такие моменты не любят и понятно почему. Со стороны команды упрёков не последовало. Рано или поздно каждый попадал в похожие ситуации. Причём случаются они с охотниками независимо от стажа.
Пройдя метров 300, мы оказались у последних номеров. Как я и думал, подстрелили козла. Довольно крупного. Тоже не плохо,- подумал я. Подстрелить косулю в лесу, гонимую собаками, дело не простое. Стремительные и маневренные, они легко меняют направления, развивая при этом достаточно большую скорость. При этом даже самые крупные, не на много больше домашней козы, только на длинных ногах и резвее многократно. И догадки мои на счет браунинга оправдались. Что значит музыкальный слух.
Часто на загонах они как тени проносятся среди деревьев, да так, что еле успеваешь, заметить краем глаза. Хорошо доступны на открытом месте. Однако времени для прицеливания дают редко. Такой выстрел ценят все. Мастерский выстрел.
Но канителиться времени не было. Короткий зимний день торопил.
Загрузив косулю в подъехавший УАЗ, решили перекусить. На отброшенном борту наскоро накрыли стол.
Чай, бутерброды и по пятьдесят грамм из термосной крышки. От водки и сладкого чая тепло хлынуло по телу. Заговорили в голос, торопливо забивая нагулянный аппетит, запивая горячим чаем.
-Кабаны, пока собаки увязались за косулями, вывернулись и ушли,- Рассказывали загонщики.
Что там было на самом деле, уже никто не узнает. Была семейка на лёжке у молодого ельника. Козы первые вспорхнули… Дальше прошли,- там только поднялись. Видели, как уходили. Можно было и стрельнуть… Я эти рассказы пропускаю мимо ушей. Они мало отличаются от предыдущих и потому можно вполне отделаться одобрительными кивками.
Но, тем не менее, егеря определили направление и примерное место, куда моли уйти кабаны, в поисках укрытия. Надо сказать, что кабан животное упрямое. Не всегда он выберет направление предназначенное. При неправильной расстановке или излишнем напоре, может поступить прямо наоборот. Загонять его надо без спешки. Тогда и на номера он выйдет легко и без суеты. Пойдёт, можно сказать, прямо в руки. Создавая портрет этого животного, ему часто приписывают агрессивность. Но это скорее, что бы придать перцу. На самом деле кабаны просто избегают человека. Обладая хорошим чутьём и слухом, они редко в отличии от лосей, выходят на, человека. Тем более нападают на него. Только опасность и безвыходность могут подтолкнуть их на это. Мелкие- никогда, а крупный подранок может. Хотя историй разных ходит много и случаи один хуже другого пересказывается множество.

ТРЕТИЙ ЗАГОН

Солнце слегка прогрев лес уже перевалилось за деревья и, по зимнему, быстро, покатилось вниз. Совсем недавно,- ярко-желтое, отяжелело и порыжело. До заката оставалось не больше двух часов. Побросав все в сумки и разрядив ружья, мы запрыгнул и в нашу передвижку.
Машина отрывая в снегу протекторами колес замершую землю, вновь стала продираться сквозь заросшую лесную дорогу. С задетых ветвей сыпался снег.
Пряча лица от жестких сучьев деревьев, как могли, мы балансировали на неудобном деревянном полу этого придуманного для войны автомобиля. Стараясь не высунуться лишний раз что бы не получить хлесткого удара замерзшей веткой по лицу все скорчившись ждали остановки. На первой вышли загонщики с собаками. И Дунай послушно спрыгнул с кузова и скрутив баранкой пушистый хвост бодро зарысил между деревьями проваливаясь в сугробах.
Стараясь не шуметь, мы набили магазины и, поставив ружья на предохранители, поехали дальше.
Машина остановилась на просторной опушке. Так же тихо Александр вышел из кабины и, дождавшись, когда все будут готовы слушать, тихо разъяснил весь план действий. Оставив первого у поляны, привычно пошел расставлять людей.
Кому-то было уже лень топтать снег и, двигаясь в конце колонны, они оставались поближе к транспорту. Но мне почему-то показалось, что лучше забраться глубже в лес. Идя за главным вторым, я видел, как выстраивается линия загон.
Холодное солнце, похожее на перезрелый апельсин, уже коснулось верхушек деревьев и под собственной тяжестью набирало скорость, опускалось всё ниже. Ясный зимний день был на исходе. Лишь белый фон удерживал остатки света. Вместе с солнцем уходило и тепло. Заметно похолодало. Мороз коснулся лица и забрался под воротник расстегнутой куртки. Застегнувшись на все застежки и, одев перчатки, я подпер корявый ствол березы.
В спине и ногах чувствовалась усталость, а лесной воздух и скорый перекус пьянил и нагонял сонливость. Где-то под гуляющим по верхушкам деревьев ветром стонало дерево. Лесная мышь, тихо выбравшись, из норы в поисках корма утопала короткими лапками в снегу, оставляя игольчатые росчерки.
Послышались долгожданные крики загонщиков. Собаки молчали. Молчал и лес. Начался последний третий загон.
По центру шел Александр, ровняя фланги. Все хотели результата.
Тихий в разговорах во время работы он звучал зычно и протяжно: «ЭЙ-ЕЙ-ЕЙ!!!...» Немного устало. Зря уговорили на третий,- посетовал я. Можно было и закончить.
Собаки продолжали молчать и это ещё больше подтверждало мои сомнения. Наверное пусто, думал я?!
Место было заросшее со всех сторон орешником, обставленным по низу, запорошенными кустами дикой малины. Просмотрев вокруг через оптический прицел, я понял его бесполезность и отстегнул. Пытаясь хоть чем-то себя занять, повскидывал свой АРГО, как в боксе ведя бой с тенью. Снабженный планкой «Батю”он позволял быстро и в то же время довольно точно целится. На расстояниях предельных для гладкоствольных ружей, нарезной ствол придавал уверенность.
И вслед за этой неприятной мыслью я услышал сначала тихое побрехивание. Ну и наконец то из неуверенного лай стал нарастать наполняя и тревожа молчавший до этого лес.
Теперь, если идущие в загоне не нарушат строя и будут внимательно слушать соседей, зверю вывернуться не удастся. Судя потому что лай шел с одного направления и медленно приближался к линии номеров, добыча не слишком металась по лесу а похоже лениво отступала от надоедливых псов наскоро выбирая тропу для отхода. Загонщики притихли. Похоже поняли, что лайки вышли на кабанов. Здесь торопиться не следовало. Лишний напор мог только навредить. В такой ситуации стадо может легко разбиться и лайки могут погнать кого-то одного. Тем более что взрослые свиньи часто бросаются на собак, стараясь отбить их от семьи своими короткими выпадами, но преследуют редко. И плохо той собаке, которая не успеет увернуться или проявит лишнее упорство. Поросячий клык легко проходит через плотную шкуру и может тяжело ранить животное. Как-то я видел результат такой оплошности. Не разобравшись егерь раскричался на охотников думая что кто-то из них стрелял параллельно и случайно ранил пса.
Но ткнув пальцем в кровящую рану, понял, что это след от острого клыка.
Как и ожидал, собаки разбили семью. Лай разделился. Вскинув несколько раз для тренировки карабин, я приготовился. Одинокий лай приближался и вот уже можно было расслышать треск ломающихся сучьев. Наконец-то я разглядел темно-серую спину над валежником. Она шла на соседний справа номер. Стрелок встал на изготовку, но толи подшумел, толи, почувствовав человека, животное пошло вдоль линии номеров. В отчаянии, пустив выстрел вдогонку, он промахнулся. Теперь движение пошло ко мне. Стараясь не суетиться, я медленно поднял ствол и стал вести им между деревьев. Ощетиненная спина то появлялась, то пропадала. Деревья, кусты, все мешало… собака шла не более чем в пяти метрах. Не хватало еще ее подстрелить и попасть в самые черные списки – пролетело в коротких мыслях.
И вот долгожданный разрыв и кабан показался во весть рост. Я успел сделать три выстрела и, тут же появилась лайка. Первое что ударило в голову – промахнулся! Но проскочив через прогал собака остановилась. Заливистый лай сменился злобным, переходящим в рычание. Подранил – мелькнуло в мыслях. Уходить с номера я не торопился. После моих выстрелов пошли слева. Стреляли и гладким и нарезным. Били уверенно, я насчитал семь хлопков и три резких. Все затихло. Лес быстро оправился после пальбы. Где-то над головой пролетела ворона, разнося над верхушками деревьев недовольное карканье больше напоминавшее хрюканье. Две синички уселись на ветке, совсем рядом, громко переговариваясь.
И снова показались оранжевые куртки. Еле переставляя ноги, из чащи выбирались загонщики.
Только теперь добавив патронов в магазин, я пошел на собачий рык. Пройдя метров 60, я свернул к кустарнику. На снегу лежал подсвинок. Казавшийся мне, довольно крупным из далека, не был таким большим.
Из трех выстрелов два достигли цели и один оказался решающим. Несмотря на то, что одна из пуль попала прямо в сердце разгоряченный беглец смог пробежать еще не менее двадцати метров, и только тогда рухнул на снег.
Туман злобно рвал щетину. Я ему не мешал. На это у него были все права.
Полетели со всех сторон расспросы: Ну как? Удачно? Кто? Большой?
«Ого…», это была реакция Александра – «прямо в сердце». Его похвала мне понравилась! Удачно вышло. Отвернувшись я разрядил карабин и в который раз посмотрел на него почти с любовью. Словно он сам целился, и нажимал на курок а мне приходилось только держать его в нужном направлении.
На левом фланге получилось удачней. Два молодых самца килограммов по восемьдесят, дополнили общие трофеи. Уже начало темнеть. Лесные сумерки быстро заволакивали поляну, на которую мы стянули трофеи. Солнце лишь одним краем виднелось за голыми деревьями. Нужно было торопиться! Послышался шум мотора и ломающихся сучьев. По просеке уже продирался наш деревянный борт.
Вытянув трофеи на дорогу мы устало следили как ловко пробиралась машина там, где казалось проехать не возможно. Пару раз не сумев перескочить через упавшие стволы водитель выходил из кабины и бензопилой пропиливал себе дорогу.
В ожидании машины мы вспомнили о еде. И разложив на чем попало бутерброды и термосы с чаем, принялись наскоро закусывать. Кто не за рулем разрешал себе принесенной водки и с нескрываемым удовольствием выпивал. Я был сам не прочь, но подменить меня в дороге было некому. Поэтому смотрел с легких сожалением. Успокаивая себя тем, что сделаю это дома с еще, большим удовольствием. На закуску пойдет не кусок окоченевшей колбасы, жаренная козья печенка с лучком. Или жаркое из кабаньей брюшины. Есть над чем подумать…
А еще дома ждет натопленная баня и можно наконец-то выспаться вволю. Уехав из дома в 6 утра и проведя на ногах весь день я только сейчас почувствовал насколько сильно устал. А впереди еще почти триста километров утомительной зимней дороги. Но ведь охота пуще неволи во всех смыслах…

Автор: Зайнетдинов Ринат

Оставить комментарий