18.08.2010 | О чем говорят волки

Волчья песня. Знаменитый волчий вой! Большинству людей представляяются трескучий мороз, луна в вышине, устремленные к небу голодные морды, поджатые хвосты и зловещий звук, от которого леденеет кровь у заплутавшего в лесу одинокого путника.

Но будоражит, веселит эта песня души людям, тесно общающимся с ручными волками. «Проснувшись, Крис, как обычно, стал роскошно зевать… Волки в свою очередь, позевывая и потягиваясь, показались из-под кровати. Человек и звери обменялись негромкими интимными звуками, создавшими соответствующее настроение, и вдруг волки завыли во весь голос… Изумленные и обрадованные, мы переглянулись и составили им квартет. Я свешивалась с изголовья постели, глядя в красную разверстую пасть Леди. Курок голосил прямо в лицо Крису… Отныне, проснувшись, мы всегда поднимали вой…» Так пишет в своей книге «Тропами карибу» Л.Крайслер.
Не раз приходилось нам ложиться и вставать под вой волков. Десятки раз спешили мы подсмотреть, как ведут они себя в этот момент. Обычно волки оживленно прохаживались при этом, вытянув хвосты, приподняв головы, и пели разноголосо мелодично, с явным удовольствием. Но, может, так беззаботно воют волки лишь в неволе, когда они сыты и в полной безопасности? И что вообще означает волчий вой? Почему он так разнообразен, так не похож один на другой?

Поскольку волки охотятся на крупных животных, для стаи необходима полная упорядоченность, координация индивидуальных возможностей всех животных. Основа понимания животными сигналов и ответа на них проиллюстрирована экспериментами зоолога Б.Гинзбурга. Группа молодых волков была изолирована от старых зверей. Когда молодые выросли, то в их стае сформировалась такая же организация, какая бывает в обычных волчьих стаях: все сигналы, используемые волками в жизни, были налицо и правильно воспринимались животными. Поскольку в этом опыте сохранилась возможность взаимного обучения молодых волков, был поставлен другой эксперимент: новорожденного щенка полностью изолировали от других волков. Спустя 10 месяцев у молодого волка оказался сформированным весь звуковой репертуар, типичный для внутривидовой коммуникации волков.

Однако когда волка подсадили к собратьям, оказалось, что он не понимает смысла их звуков. Новичку потребовалось пять дней для того, чтобы научиться правильно понимать видовые сигналы. Тем самым было выяснено, что волкам для нормального общения в дополнение к врожденным, прочно закрепленным представлениям о сигналах требуется, хотя и непродолжительный, но все же процесс живого обучения. У волков различают общую коммуникацию и коммуникацию индивидуальную. При общей коммуникации используются основные сигналы, принятые для всех представителей вида, а при коммуникации между живущими вместе зверями употребляются еще и дополнительные сигналы, которым мало знакомые друг с другом особи должны обучаться. В результате такого индивидуального общения внутри семьи образуется более тесное групповое общение.

У волков выделяют десять основных типов звуков: вой, лай, глухое взлаивание, визг, скулеж, хныканье, рычание, шипение, фырканье и тявканье. Помимо этого, Л.Крайслер пишет о двух редких сигналах, наблюдаемых ею при общении с волками: «разговоре», когда волк хочет что-то сказать, издавая короткие эмоциональные «сообщения», и долгом, пылком, страстном «рассказывании». Обычно для волков и клацанье челюстями.
Между всеми этими звуками наблюдаются переходные, а также смешанные звуки. Для общения на малых расстояниях волки используют далеко не весь свой звуковой репертуар, сигналы становятся разнообразнее при увеличении расстояния между животными. А специально проведенный анализ воя одного и того же волка позволил выявить одиннадцать вариантов этого звука, каждый из которых соответствовал определенной ситуации. Манера воя зависела от погоды, эмоционального состояния животного, а также от окружающей обстановки. Л.Крайслер выделяет радостно общительный, траурный, охотничий, призывной вой. Твердо определенный стандарт существует только на траурный вой, другие виды широко варьируют, не изменяя смысла.

Вой является основным дистанционным средством общения волков. Посредством воя волки передают всю важную для них информацию. Человек не в состоянии передать голосом различные нюансы волчьего воя, однако известный ученый Ясон Константинович Бадридзе, всю жизнь занимающийся волками, научил своих волков шести звукам-символам. Например сигналам «пища», «на север», «на юг» и т.д. Выпущенные на волю волки передавали придуманные человеком сигналы по наследству, этими сигналами впоследствии пользовались и их потомки. Любопытный рассказ о «волчьем телеграфе» поведал нам в своей книге канадский натуралист Фарли Моуэт: «По-настоящему мое образование в области волчьей лингвистики началось с появления эскимоса Утека. Как-то мы вдвоем наблюдали за волчьим логовом, но безрезультатно.
Вдруг Утек приложил руки к ушам и внимательно прислушался. Я ничего не услышал и никак не мог понять, что привлекло его внимание, пока он не шепнул: «Слушай, волки разговаривают». Я напряг слух, но, если волк и вел радиопередачу, то работал не на моей волне. Казалось, в эфире нет ничего, кроме зловещего стона комаров, но Георг (вожак волчьей стаи), спавший на гребне, внезапно сел, навострил уши и, повернув свою длинную морду к северу, запел. Это был вибрирующий вой. Низкий вначале, он заканчивался на самой высокой ноте, какую только способно воспринять человеческое ухо. Утек схватил меня за руку и расплылся в довольной улыбке: «Волки говорят – карибу (олени) пошли». Оказывается, волк с соседнего участка, лежащего к северу, не только сообщил, что давно ожидаемые карибу двинулись на юг, но и указал, где они сейчас находятся. Более того, и это было совсем невероятно, выяснилось, что сам волк-сосед оленей не видел, а просто передал информацию, полученную им от волка, живущего еще дальше».

Перемещаясь по лесу, волки проверяют дорогу перед собой периодическим воем. Ведь стаи-соседи сторонятся друг друга. Чуть сошлись – жесточайшая схватка, в которой один-два волка получают тяжелые травмы. Поэтому в лесу словно идет бесконечный диалог: «Убирайтесь с нашей дороги!» – «Еще чего, сами пробегайте скорее». Если стая сильная и уверена в своих силах, она игнорирует грозный вой и двигается вперед. И тогда соседям приходится решать, вступать в бой или ретироваться. В большинстве своем грозная вокальная отповедь – пустая бравада, за которой следует бегство втихомолку. Случается, что стая храбрится, пока не увидит противника, а заметив издали врагов, мчится прочь, поджав хвосты. Если стая осмотрительно отмалчивается, она уступает территорию без боя. Но порой волки выжидают: вдруг чужаки сами поймут, что забрели к соседям без приглашения. Ведь вторгается стая на чужую территорию чаще ненароком – погонятся за дичью, зарежут, в спешке съедят, сколько успеют, и домой. Пока вой помогает избежать ненужных встреч, он полезен, но если появляются сознательные агрессоры, не обращающие внимание на метки законных хозяев, подать голос – выдать себя.
Поскольку выть почем зря чревато неприятностями, для подачи голоса в ответ должны быть важные мотивы. Учитывается все: где находится стая – в центре своих владений или на периферии, около логова или на месте встреч, есть ли в стае волчата и сколько возле них взрослых.
Свернуть с первоначального маршрута волки никогда не поленятся, лишь бы не рисковать ненужной встречей с соседями. Но если они сильно голодают, а добыча заманчива или поблизости волчата, тут уж не до уступчивости. Стая грозно оповещает: «Идите своей дорогой, проходу не дадим, в клочья разорвем».
Убив крупную добычу, волки место, где припрятана убоина, охраняют рьяно. На вой чужаков они отвечают: «А ну валите отсюда, это наше!» Но по мере того как мясо убывает, волки осторожничают, взвешивая, а стоит ли откликаться – вдруг навстречу спешит бесшабашная стая, которая ищет драки?
Зато в конце февраля – прочь осмотрительность! В преддверии весны и гона кровь играет в жилах. Тут уж чужой не суйся! Самые кровавые столкновения стай падают на брачный период. Размер стаи в любой сезон отражается на ее храбрости: 4–6 волков куда скромнее используют свои вокальные возможности, чем 7–10. Но вот наступает апрель, и разнузданной агрессивности как не бывало, снова пошли осторожничать.
В мае-июне в семье появляются волчата. Волчица – хозяйка в логове, волк зачастую даже не подходит к нему с добычей, а вызывает самку голосом и отдает ей принесенное мясо на некотором расстоянии от норы. Вызов состоит всего-то из одной полной басовой ноты у самца и писклявой высокой у самки, которая сообщает, что у логова все благополучно. Причину выть на логове следует искать в потребности зверей круглогодично жить сообща, семьей, в необходимости постоянно общаться с ее членами.
В июле-августе, когда волчата покидают логово, над лесом висит вой: одни волки усиленно охотятся и прощупывают перед собой дорогу завыванием, а другие, не желая бросить молодняк и уступить дорогу, голосом гонят прочь незваных гостей. Пока волчата не способны быстро бегать, при звуках чужого воя одна часть стаи отвечает: «Место занято!», а другая срочно эвакуирует детей в безопасное место. В драке стай молодняку несдобровать. В хорошую погоду мощный заунывный волчий вой слышан за несколько километров, напоминая то гудение множества проводов в морозный день, то завывание ветра в трубе, а то и отдаленную разноголосую песню веселой деревенской компании.
Но вот волчата подросли, ходко следуют за взрослыми, геройство больше не требуется, можно возвращаться к тактике уклонения от встреч. Стая опасливо откликается на чужие сигналы и агрессивность проявляет только возле добычи.
В июле резко увеличивается потребность в кормах, доставляемых в логово. В поисках кормов родители часто оказываются в разных сторонах друг от друга. Подавая голос, матерые определяют на слух, кто где находится, и по интонации воя догадываются о найденной добыче. Когда волчица уже постоянно ходит за добычей, волчата, предоставленные сами себе, начинают все дальше уходить от логова. По утренним и вечерним зорям старые, принеся добычу, созывают молодняк. В большинстве случаев, когда человек попадает в район логова, оба старых волка начинают выть.
Но не только матерые с волчатами общаются воем в этот период. Старшие дети, хотя и уходят от родителей, но держатся неподалеку. Настигнув или найдя добычу, они шлют родителям сигнал, они воют, сообщают, где находится еда. Матерые слышат, запоминают, откуда исходит звук, иногда отвечают. Выбрав момент, матерые отправляются в указанное место за провизией. В результате переярки как бы «заготавливают» мясо семье, чем и оказывают помощь родителям в воспитании прибылых. Прибылые, как бы ни были они голодны, сами, по собственной инициативе, голоса на логове не подают. Но стоит только малышам заслышать голос волка, как в поддержку его или в ответ они начинают скулить и лаять. Нередко они гурьбой бегут к тому месту, откуда провыл волк. Такое поведение волчат свидетельствует о том, что какой-то определенный тон воя волка в пределах логова воспринимается ими как сигнал о доставленной добыче.
В августе волки трех поколений объединяются вместе и начинают выть по ночам. Они теперь все чаще встречаются группами, а иногда и всей семьей. Наиболее общая функция воя – поддержание в стае консолидации, стремление к объединению. В описании поведения, сопровождающего спонтанный групповой вой, когда звери начинают выть, казалось бы, без видимых причин, все, наблюдавшие волков, единодушно подчеркивают дружественный характер взаимодействия между животными непосредственно до и во время этой акустической демонстрации. А. Мури, например, так описывает поведение волков, собравшихся для спонтанного воя: «…я увидел двух черных и двух серых самцов, они сошлись на линии горизонта, размахивая хвостами и явно выражая свое расположение. Затем энергичные действия прекратились и пять морд поднялись к небу. Их вой мягко растекался по тундре. Группа распалась резко – мать вернулась к норе, а четыре волка углубились в сумерки, сгустившиеся на востоке».
«Некоторые волки любят попеть больше других и прибегают на «спевку» из какой угодно дали, и надо видеть, как часто дышат они при этом, как горят их глаза и как страстно, по мере приближения, они начинают подвывать, широко раскрыв пасти, не в силах сдержать себя». Как отмечали супруги Крайслер, вой волков не «шумный базар», а приятное общественное событие.
Консолидирующий вой находится под контролем самки, что, естественно, вытекает из специфики социальной организации волчьей стаи. Около нее держатся подросшие щенки, всегда принимающие участие в групповом вое, к этой же группе в период повышения стайности тяготеют и переярки. Кроме того, все члены стаи в течение всего года привязаны к участку территории, на котором размещается логово и, следовательно, постоянно поддерживают связь с самкой. В естественных условиях волки обычно воют в вечерние часы, реже ночью и рано утром. А вот частый вой, особенно повторяющийся днем, может свидетельствовать об осложнении в жизни семьи или особи. Опытные охотники говорят, что августовский ночной вой служит признаком того, что здесь будет логово в следующем году.
В течение года волки наиболее часто воют зимой, когда стайность достигает максимума. Повышается активность воя также в конце лета, начале осени, когда стая начинает особенно широко перемещаться в пределах семейного участка. В это время для волков более характерен одиночный и вызванный групповой вой. Осенью, широко перемещаясь по участку, волки обычно собираются вместе для дневного отдыха. Одиночные звери, возвращаясь после длительного отсутствия на дневку, при приближении к ней обычно воют. С дневки, расположенной за сотни метров от воющего животного, ему отвечают все, кто на ней находится. Заразительность воя в этот период особенно высока, и этим пользуются охотники, разыскивая стаю. Даже не слишком умелая имитация воя вызывает ответный вой стаи, находящейся на дневке.
Обычно человек слышит вой за полтора-два километра. По вою можно различить пол и возраст зверя. Матерый воет басисто и длинно. Его однократный вой длится 20–25 секунд. При имитации воя матерого человек испытывает затруднение из-за недостатка выдыхаемого воздуха, матерая воет выше и короче, ее вой более сложен и заунывен, иногда создается впечатление, что воют два волка. Голоса переярков отличаются однотонностью и звучностью. Нередко они воют тенором, иногда заканчивают вой поскуливанием и лаем.
Волк хорошо отличает вой своих собратьев от магнитофонной записи, какой бы точной она ни была. Он даже скорее ответит на не очень точное подражание его голосу человеком, чем на настоящий вой, записанный на пленку.
Вой, чередующийся с лаем, могут издавать как взрослые самки, так и самцы, потревоженные человеком около логова, дневки и добычи. Звук этот редко удается услышать человеку. Вой, чередующийся с лаем, очень демонстративный и порой длится десятки минут.
Звуками для общения волки пользуются как на близком, так и дальнем расстоянии. На близком расстоянии, когда животные видят друг друга, антагонистическое поведение волков сопровождается рычанием, лаем и визгом. Оно более свойственно взрослым животным и характерно для близких контактов между ними, когда нарушается индивидуальная дистанция и возрастает вероятность конфликта. Более высокоранговые животные чаще обращаются с рычанием и лаем к подчиненным животным или занимающим в стае низкий ранг. Самки рычат и лают реже самцов. В брачный период рычание и в меньшей степени лай направлены на поддержание индивидуальной дистанции между партнерами. Рычание обычно предотвращает прямые столкновения между самцами, а в некоторых случаях оно влечет за собой подчинение партнера. Доминирующее животное всем своим видом выражает намерение прекратить активность оппонента. Низкоранговые животные выражают подчинение визгом, который блокирует агрессивные намерения партнера. Доминирующий волк никогда не визжит, и чем ближе ранги между партнерами, тем реже удается услышать их визг.
Рычание и глухой лай с одной стороны и визг с другой являются антиподами, хотя все три звука выражают отрицательное отношение к партнеру. Однако если рычанием или глухим лаем волки демонстрируют равенство между партнерами, то визг означает подчинение одного другому. Он также означает согласие прервать предшествующую визгу активность.
Волки, особенно самцы, также лают, охраняя большие порции мяса или когда к ним приближается другой самец. Часто лай останавливает приближение зверя. В аналогичных ситуациях волки и рычат. Однако лай сопровождается выпадами в сторону противника, а рычание нет. Из чего следует, что рычание представляет собой более мягкую угрозу, чем лай.
Волчицы, воспитывающие молодых, в момент беспокойства за них подают сигналы подзыва волчат, а также сигналы, предупреждающие о близости человека. Это серия коротких, мягких звуков, напоминающих фырканье, следующих с интервалом около секунды. Услышав фырканье, волчата разбегаются и затаиваются. Особенно часто волки предупреждают щенков этими звуками около логова или вблизи семейной дневки. Причем волчицы реагируют не только на обнаружение человека, но и на его следы. Знакомя волчат со следами человека, волчица издает фыркающие звуки, устанавливая у молодых связь со следами человека как источника опасности.
Звуковые реакции волков на человека не ограничиваются фырканьем. В литературе описывается звонкий лай, очень похожий на лай собаки. Существует предположение, что таким образом волчица запрещает волчатам выть.
Подобно собакам волки умеют и скулить. Этим звуком они выражают стремление установить контакт с партнером по группе, а при содержании в неволе и с человеком. В основе скуления лежит мотивация, прямо противоположная звукам антагонистического поведения. Во время скуления волки никогда не демонстрируют оскал. Все их движения в это время выражают дружелюбие и стремление установить контакт с партнером по группе. Однако такая демонстрация дружелюбия не всегда находит понимание. Нередко в ответ на приветственное скуление зверя встречает угрожающий оскал и рычание, особенно со стороны более высокоранговых животных.
Есть у волков и другие звуковые сигналы, например ворчливые разговоры. В одном из наблюдений за стаей диких волков описывается, как один из них, выступающий в роли загонщика при охоте на оленей, в течение пяти минут выражал ворчанием свое неудовольствие двум другим волкам после неудачной охоты.
Конечно, из всех звуковых сигналов, свойственных волкам, вой является самым выразительным, широко известным и одновременно самым загадочным. Жаль только, что все реже удается услышать его обыкновенному человеку в природных условиях.

Яна и Алексей МУРАШОВЫ
Фото авторов
Журнал «Охотничий двор» № 8 (август) 2010 г.

ВНИМАНИЕ!

Использование материалов сайта на некоммерческих интернет-сайтах и сайтах общественных организаций разрешается только с указанием источника и установкой гиперссылки на сайт Национального Фонда Святого Трифона.
Размещение всех материалов Фонда в СМИ и с коммерческими целями осуществляется на договорной основе.

Оставить комментарий