31.01.2011 | Зеленые холмы Камеруна

…Шасси лайнера мягко коснулись посадочной полосы, и стюардесса безразличным голосом сообщила о том, что самолет совершил посадку в международном аэропорту Дуалы* и что температура воздуха за бортом 35 градусов.

…Шасси лайнера мягко коснулись посадочной полосы, и стюардесса безразличным голосом сообщила о том, что самолет совершил посадку в международном аэропорту Дуалы* и что температура воздуха за бортом 35 градусов. Распахнулся люк салона, пассажиров пригласили к выходу. Едва я ступил на трап, как на мгновение перехватило дыхание, настолько неожиданно горячим и влажным оказался наполненный ароматом тропических цветов воздух, горячим и влажным, как поцелуй любящей женщины, встретившей тебя после долгой разлуки. Если не ошибаюсь, Николай Гумилев писал в своем путевом дневнике о том, что на старинных виньетках часто изображали Африку в виде прекрасной молодой девушки, всегда окруженной дикими зверями. Кажется, я попал в сказку…

Мысль о поездке в Камерун возникла два года назад после разговора с Вадимом Семашевым, только что вернувшимся оттуда. Он настолько живо и ярко рассказывал о своей поездке, об удачных охотах, о первозданной природе этой далекой страны, что желание увидеть все это своими глазами глубоко засело где-то в подсознании и время от времени напоминало о себе. А после последней поездки в Намибию желание вновь съездить в Африку с каждым днем проявлялось все настойчивее.

С древних времен у многих африканских племен бытует поверье, что, побывав в Африке хотя бы однажды, белый человек возвращается туда снова и снова, а так как это была далеко не первая поездка в Африку, то с каждой новой поездкой желание вернуться на этот континент становилось все сильнее. Африка пленяет раз и навсегда, оставляя в душе воспоминания о неповторимой красоте увиденных стран, людях, их населяющих, добытых трофеях, и, словно мощнейший магнит, постоянно манит назад, заставляя вновь и вновь мечтать о возвращении на этот континент.
Проблемы выбора места, куда именно поехать, не было, так как в Камеруне одна охотничья зона (аналог нашего охотхозяйства) управляется россиянами, которые к тому же являются еще (не буду скрывать) и моими друзьями. И именно в этой зоне и охотился Вадим.

Принципиальное согласие принимающей стороны было получено, дело оставалось за малым: согласовать сроки заезда и выполнить необходимые формальности, сводившиеся к получению визы, необходимых разрешений и вакцинации от желтой лихорадки. (Когда говоришь кому-нибудь, что для получения визы в Камерун необходимо было предъявить сертификат о вакцинации, то собеседники сразу же делают скорбные лица и начинают сочувственно кивать головами. Не пугайтесь, если у вас нет аллергии на куриный белок, то никаких последствий вакцинации вы не ощутите.) Накануне отъезда из московского офиса компании, управляющей охотхозяйством, прислали разработанную заранее подробнейшую инструкцию, содержащую информацию, касавшуюся всех этапов предстоящей поездки.

На стойке регистрации при оформлении багажа сотрудница аэропорта привычно интересуется конечным пунктом маршрута. «Дуала», – отвечаю я. – «Где это?» – почему-то испуганно спрашивает она, понизив голос. Услышав в ответ слово «Камерун», она по-матерински всплескивает руками и сочувственно произносит на прощание: «И что же тебя туда несет?» И в самом деле, что?

Комиссар полиции Петер Ашу

В Дуале в строгом соответствии с полученной инструкцией меня встретил сотрудник компании Коджи, а не (вопреки ожиданиям) прекрасная молодая девушка из дневников Николая Гумилева. И в этом было свое преимущество: вряд ли молодая девушка сумела бы так быстро и ловко урегулировать все вопросы при прохождении таможенного контроля, как это сделал расторопный, как Фигаро, Коджи. Кроме меня, Коджи встречал и группу французских охотников, с которыми я коротал время в ожидании рейса в аэропорту имени Шарля де Голля в Париже (прямых рейсов из России в Камерун нет). Более того, как выяснилось, нам предстояло завтра рано утром лететь одним рейсом в Гаруа, на север страны.

Сотрудники министерства фауны и лесов регулярно проводят рейды.

В Гаруа не менее четко сработал еще один представитель компании Яя. Но так как ему в этот день нужно было уладить некоторые формальности с лицензиями в представительстве министерства фауны и лесов в Северной провинции (а Гаруа является ее столицей) и заодно решить еще целый ряд вопросов, то, чтобы не таскать меня с собой по городу, он сдал меня с рук на руки… комиссару полиции. Петер Ашу оказался исключительно интересным собеседником, и беседа с ним заслуживает подробного рассказа, но, увы, рамки журнальной статьи не позволяют этого сделать. Скажу только, что среди прочего мы подробно обсудили оружейное законодательство Камеруна и борьбу с браконьерством – темы, представлявшие для меня большой интерес. Прекрасно зная, что перед ним журналист, он не уклонился ни от одного вопроса. Забегая вперед, скажу, что, когда в Гаруа прилетела съемочная группа популярного телевизионного канала, посвященного охоте и рыбалке, во главе с Леонидом Костюковым, Петер Ашу встретился и с ними. А когда в Москву приехал корреспондент журнала Shooting Sportsman, то запланированное через пресс-службу ГУВД с заранее согласованными вопросами интервью с милицейскими начальниками из УЛРР так и не состоялось. Представляю, что было бы, если бы его привезли в управление безо всякого согласования и оставили в кабинете начальника часа на три-четыре, предложив тому самому занять гостя.
Ближе к вечеру, когда Яя уже оформил все документы, в Гаруа прибыло несколько автомобилей из лагеря. Нужно было купить продукты и, главное, дизельное топливо, необходимое не только машинам, но и генератору. Ведь несмотря на то, что Камерун является одним из крупнейших в Африке производителей электроэнергии, вопрос об электрификации всей страны пока еще не решен.

От Гаруа до лагеря почти 250 километров. Большая часть пути пришлась на асфальтированную дорогу. Говорят, что по состоянию автомобильных дорог можно давать оценку состоянию экономики страны. Что ж, если судить по этому показателю, то нам впору ставить на повестку дня вопрос не о том, как догнать Португалию, а как догнать Камерун. Кстати, проселочные дороги также были в очень приличном состоянии.

Лагерь представляет собой несколько отдельно стоящих букару под высокими крышами из травы.

Когда мы приехали на место, было уже поздно, но в лагере никто не спал, так как ждали возвращения Пи-Эйчей (профессиональных охотников)** и следопытов из антибраконьерского рейда. К сожалению, рейд оказался продуктивным: два браконьера были задержаны, поэтому их пришлось доставлять в отделение полиции в ближайшем городе, расположенном километрах в пятидесяти от лагеря, для оформления задержания. Не знаю, что заставило этих несчастных нарушить закон, но кара, ожидающая их, была, на мой взгляд, несоразмерна преступлению – они добыли одну верветку, когда были пойманы с поличным. Да и условия содержания в камерунских тюрьмах курортными не назовешь.

Впрочем, двух мнений относительно того, допустимо ли лезть со своим уставом в чужой монастырь, быть не может. Любое государство делает все возможное, чтобы удержать своих граждан от нарушения закона. И если кто-то преступил установленную законом черту, то предъявлять претензии он может только себе. К тому же власти Камеруна ведут активную и бескомпромиссную борьбу с браконьерством, и эта борьба приносит свои плоды. Кстати, на арендаторов охотничьих зон также возложена обязанность борьбы с браконьерством.

Сотрудники министерства фауны и лесов регулярно проводят рейды по проверке того, как арендаторами ведется борьба с браконьерством. И эти рейды не пустая формальность. Группа инспекторов состоит из пяти-шести человек, ездит она, как правило, на двух полноприводных автомобилях и, прежде чем приехать на центральную базу охотничьей зоны, проводит осмотр территории, а потом доводит результаты проверки до арендатора.
О «русской» охотничьей зоне в Камеруне у браконьеров и так идет дурная слава: лучше туда не соваться – поймают. А после очередной инспекционной поездки представителей министерства, свидетелем которой я оказался, и подавно: во-первых, инспекторами были отмечены большие заслуги российских арендаторов в деле борьбы с браконьерством, а во-вторых, была обещана помощь как со стороны министерства, так и со стороны полиции, а кроме того, представители министерства предложили использовать авиацию для патрулирования угодий. Нет никакого сомнения в том, что информация об этом  визите и его результатах дойдет до «заинтересованных лиц» очень быстро и что они сделают правильные выводы из услышанного.

Но все это будет потом, а в тот вечер мы напряженно ждали возвращения охотников в лагерь. К счастью, все закончилось благополучно, все вернулись в лагерь живыми и здоровыми.  Несмотря на позднее возвращение и усталость после рейда, было решено выезжать завтра в обычное время, т.е. в семь утра, следовательно, подъем в шесть, завтрак, и – в путь!

На следующий день выехали из лагеря еще затемно. Одеты все были не по-африкански тепло – ночью было не больше десяти-пятнадцати градусов тепла. Зима все же! Но вскоре после восхода солнца воздух быстро прогревается и начинается охотничий стриптиз. Сидящие наверху постепенно снимают с себя одежду и принимают привычный по фильмам и фотографиям вид. Кстати, Пи-Эйчи советуют отдавать предпочтение широкополым шляпам или бейсболкам с защитой ушей и шеи от палящих лучей солнца.

Охотники, выезжающие на сафари на полноприводных автомобилях (для тех, кто не знает, скажу, что автомобиль, оборудованный для сафари, представляет собой пикап с установленным в кузове высоким сиденьем и держателями оружия), внешне чем-то неуловимо напоминают охотников прошлого, использовавших слонов для выездов на охоту. Словно ничего с тех пор не изменилось. 

Михаил Могилевцев с добытой кистеухой свиньей.

Экипаж машины был вполне интернациональный: водитель Буба и следопыт Соуаибу, профессиональный охотник Хайден и ваш покорный слуга. Так как язык фула в курс моей подготовки не входил, пришлось исправлять недочеты полученного образования на ходу – и в прямом, и в переносном смысле. А в начале поездки приходилось общаться с Хайденом по-английски, со следопытом и водителем – по-французски.

Пишу об этом столь подробно, потому что перед тем как машина покинула лагерь, в группе возникло недопонимание, что именно хочет клиент. Когда я сказал Хайдену о том, какого рода трофеи меня интересуют, он попросил повторить все сказанное чуть медленнее, так как не был до конца уверен, правильно ли он меня понял. Когда же Хайден убедился, что он все понял правильно, тогда довел услышанное им до Соуаибу и Бубы. Теперь уже они в свою очередь с нескрываемым изумлением посмотрели на меня и задали мне вопрос по-французски, правильно ли они поняли то, что сказал им Хайден. В их глазах явно читалось недоверие и изумление. В ответ на их изумленные взоры я радостно кивал головой – да, они все правильно поняли. Но они продолжали сомневаться.
Такая вот разыгралась опереточная сцена. Когда же Соуаибу и Буба поняли, что они не ослышались и что их не разыгрывают, то очень опечалились, придя к выводу, что явно имеют дело с сумасшедшим. И немудрено: человек-то приехал из страны, где лютуют морозы, наверное, от холода и тронулся умом. Кроме того, их печалила перспектива отсутствия трофеев и, как следствие, мяса, и, что скрывать, чаевых.

Слоны дорог не разбирают. Как гласит камерунская поговорка: "Убил слона - спас дерево".

А дело было в том, что восхищение работами Остина Стивенса и других известных фотографов дикой природы сыграло с автором этих строк злую шутку. Где-то в глубине души стало формироваться желание попробовать себя на этом поприще. Какие трудности поджидают, я примерно догадывался. Помните, еще простоквашинский Шарик говорил, что он полдня гонялся, чтобы фотографию сделать. Правда, перед Шариком у меня было существенное преимущество: мне не нужно было гоняться еще полдня, чтобы эту фотографию отдать.

Очень скоро я убедился, что фотографировать животных в условиях дикой природы это не то же самое, что фотографировать их в национальных парках, где люди воспринимаются животными как назойливая и досаждающая, но все же не представляющая опасности часть окружающей среды. Животных в условиях дикой природы нужно еще увидеть. Нужно, чтобы глаза научились не только смотреть, но и видеть. А кроме того, нужно попробовать скомпоновать кадр, и все сделать еще быстрее, чем прицелиться и нажать на спусковой крючок.
Некая напряженность в отношениях с Хайденом исчезла через час. Уже потом, в лагере, Хайден рассказал мне о том, что однажды, когда он работал Пи-Эйчем в другой стране, ему как-то довелось сопровождать некоего географа-этнографа-фотографа, свысока относившегося и к нему, и к следопытам. Этот человек позволял себе кричать на следопытов, как будто имел дело со слугами, запрыгивал на крышу кабины автомобиля, не обращал внимания на просьбы Пи-Эйча. И, признался Хайден, услышав о том, что нового клиента интересует фотосъемка, он испугался, что его ждет повторение печального опыта.

Титульный гид Всеволод Кириллов.

Первый день ушел на адаптацию. И хотя в окрестностях лагеря животных не просто много, а очень много и их видовой состав разнообразен, нужно было заново учиться видеть: обнаруживать животных, затаившихся между кустами или замерших в тени деревьев. И еще нужна была отличная реакция: объект фотоохоты не знает, что в твоих руках не оружие, несущее ему смерть, а безобидный фотоаппарат. Только что антилопа стояла на дороге или в десяти метрах от нее, вдруг несколько прыжков, и она уже метрах в ста от дороги, наполовину скрытая кустарником или зарослями слоновьей травы. Даже мощный длиннофокусный телеобъектив не способен исправить ситуацию!

К концу дня проводники, видимо, смирились со своей незавидной участью и стали без особого опасения, как вначале (от психа-то всего можно ожидать), относиться ко мне и даже назвали промеж собой Cameraman’ом.  Не вдаваясь в тонкости перевода и, чтобы польстить себе, полагаю, что в русском переводе это должно звучать «Золотой глаз», никак не меньше. И если на них свалилась напасть в виде Cameraman’а с фотоаппаратом, то пусть уж от него хоть какая-нибудь будет польза, и мои новые камерунские друзья с удовольствием позировали, а если я вдруг забывал сделать фотографию с ними, то спешили напомнить об упущении.

Благодаря усилиям Пи-Эйча и слаженным действиям следопытов, несмотря на некоторую беспомощность фотоохотника, нашей команде (положительный результат в данном случае – общее дело) удалось сделать несколько неплохих снимков. Увидев антилоп, Хайден останавливал машину, и, спешившись, мы заходили под ветер и подбирались к антилопам метров на 70. О чем еще может мечтать ружейный охотник? А мне-то хотелось еще ближе!

Ближе? Нет проблем! Решили попробовать сделать несколько снимков на солончаке, куда постоянно приходят звери. Сделали укрытие, через несколько дней наведались туда, чтобы убедиться, что звери привыкли к его виду. Судя по следам – и довольно свежим – звери активно посещали солонец. Наше сидение в укрытии на солонце, увы, оказалось, безрезультатным. Все понятно, охота – это не магазин. И даже при изобилии и видовом разнообразии животных в охотничьей зоне никто не может гарантировать положительный результат охоты. Есть в конце концов такое понятие, как элементарное везение (или невезение).

Желая помочь клиенту получить желанный трофей (пусть даже в виде фотографии), следопыты предложили организовать фотоохоту на льва из укрытия. Стоит ли говорить, что я с радостью согласился. Увиденное «укрытие», представлявшее собой циновку из сухой травы с дыркой для ствола, потрясло до глубины души и сразу охладило фотографический зуд. Не очень-то вдохновляла перспектива оказаться со львом один на один, пусть даже тебя страхует Пи-Эйч. В такой студии «фотографию» лучше делать «объективом» калибра .500 NE.

Профессиональный охотник Хайден Гленни.

Если в этом случае здравый смысл возобладал, то в другой ситуации адреналин (или какое-то другое вещество, ударившее автору этих строк в голову) толкнул на безрассудный поступок. В стремлении сделать эффектный кадр я оказался чуть ли не в середине стада слонов. Наверное, пережитое состояние можно сравнить с азотным наркозом у дайверов, которые теряют ориентацию, утрачивают чувство опасности и испытывают беспричинную эйфорию. Уже потом, при просмотре сделанных фотографий, вдруг понял, насколько была близка грань, отделяющая бытие от небытия, а в те мгновения я старался сделать как можно больше кадров, понимая, что вряд ли такая удача выпадет еще раз.

Эрнест Хемингуэй писал в автобиографической повести «Зеленые холмы Африки»: «Погоня за зверем, на которого ты давно и страстно мечтаешь поохотиться, хороша, когда впереди много времени и каждый вечер после состязания в хитрости и ловкости возвращаешься хоть и ни с чем, но в приятном возбуждении, зная, что это только начало, что удача еще улыбнется тебе и желанная цель будет достигнута. Иное дело, когда времени в обрез, и если сейчас не убьешь куду, то, быть может, никогда не убьешь его, а то и не увидишь ни разу». 
Прежде чем завершить рассказ о попытке фотосафари в Северном Камеруне, хочется остановиться еще на двух моментах – охотничьем лагере и ценах на охоту.

Возможно, кто-то полагает, что лагерь в охотничьей зоне, управляемой россиянами, должен быть выдержан в стиле a la russe – водка-селедка-балалайка и бабы в кокошниках. Должен вас огорчить, столь ярко выраженного национального колорита вы там не найдете. Но если вы вдруг соберетесь в русскую охотничью зону в Камеруне, то возьмите, пожалуйста, баночку селедки и буханку бородинского – вспомните Верещагина из фильма «Белое солнце пустыни». Обитатели лагеря будут вам чрезвычайно признательны. А уж если вы прихватите с собой немного («немного» не означает «мало») сала, да так, чтобы мясная прослоечка была пальца на два, уж тут благодарность хозяев будет безграничной. Только представьте себе: поздний вечер, на небе горят звезды, вы уже вернулись с охоты, которая, конечно, была результативной, и перед ужином вам в качестве hors d’oeuvre froids (это они между собой нашу закуску так называют) предлагают холодное сало на кусочке бородинского… О том, когда закуска теряет свой высокий статус и превращается в банальную еду, полагаю, охотникам говорить не нужно.

Леонид Костюков с добытым львом.

Есть, правда, одна примета, по которой можно безошибочно сказать, что данной охотничьей зоной управляют русские. Русский человек повсюду – даже в самом глухом или, наоборот, гламурном месте – постарается создать некое подобие дачи. Огородик с укропчиком, редисочкой и прочей зеленью. Тут, в благодатном климате, вода для полива рядом, знай себе собирай два, а то и три урожая в год. Интересно, а огурцы они тут солить не пробовали?

Когда едешь на охоту, то заранее готовишься к тому, что придется мириться с бытовыми неудобствами. В лагере 26-й охотничьей зоны бытовых неудобств нет. Лагерь, расположенный на берегу реки (пусть вас не обманывает ее вид в сухой сезон; когда начинается период дождей, река разливается на 70–100 метров), представляет собой несколько отдельно стоящих букару под высокими крышами из травы. Горячая вода, раковина, туалет, душ в доме – что еще надо человеку, которого занесло в сердце Африки? Дай Бог каждому российскому охотничьему хозяйству такой же уровень комфорта.

Я не люблю говорить о ценах (понятие приемлемой цены для каждого свое), и в данном случае цены приводятся исключительно для сравнения. Так, трофей бородавочника, которого для допущения сочтем аналогом нашего кабана, стоит 380 евро. Столько, а может быть, даже и больше возьмут с российского охотника за кабанчика-сеголетка, вышедшего под выстрел к кормушке. И это что, тоже охота? Если охота в чьем-то представлении сводится исключительно к нажатию на спусковой крючок, то да, охота. На любителя.

…Шасси лайнера мягко коснулись посадочной полосы, и стюардесса безразличным голосом сообщила о том, что самолет совершил посадку в Москве и что температура воздуха за бортом –25 градусов. Распахнулся люк салона, пассажиров пригласили к выходу. Едва я ступил на трап, как сразу перехватило дыхание от вымороженного воздуха, настоянного на миазмах мегаполиса.

Все, сказка кончилась…

Виктор Андреев. Фото Андрея Угарова. Журнал "Охотничий двор" (январь, 2011)

* Столицей Камеруна является Яунде, где расположены правительственные учреждения, а Дуала считается экономической столицей и представляет собой не только важный промышленный и торговый, но и культурный центр страны.

** Вообще-то в Камеруне профессиональные охотники именуются титулярными гидами, но так привычней.

Оставить комментарий