С той минуты я потерял покой! В голове стали отчетливо всплывать картинки прошлогодней охоты: достойные выстрелы, досадные промахи и, конечно, восхитительная работа наших собак. Мною овладело такое состояние, которое я называю «охотничьим зудом»: так хочется на охоту, что тяжело переключиться на что-то иное. Похоже, это состояние передалось моей Еве: всю ночь она поскуливала, подлаивала во сне и «куда-то бежала». Очень забавно наблюдать, как спящая собака перебирает лапами. В такие минуты, я уверен, ей определенным образом снится охота.
За два дня я пытался переделать кучу дел, даже те, которые запланированы на следующую неделю. Как итог, в пятницу утром, на 20 минут раньше стоял в условленном месте трассы «Дон», ожидая своих друзей-охотников. Приехали Михал Михалыч и Андрей, а Георгий с братом должны были подъехать к вечеру. В связи с такой диспозицией было решено утром поохотиться в Московской области, а вечером и все последующие дни – в Тульской. Обговорив детали, наш караван из двух машин взял курс на Серебряные пруды.
Путевки взяли быстро, и оставшиеся 40 километров проехали тоже, как мне показалось, быстро. Уже подъезжая, с удовлетворением заметил, что поле, на котором мы охотились в прошлом году, находится в том же состоянии: не вспахано, не кошено, заросло сорной травой, местами перемежающейся сухими стеблями пижмы, иван-чая и овса, дающего всходы от прошлых посевов. А это обещало нам обилие и разнообразие всевозможной полевой дичи. Но поскольку это поле было решено оставить на вечернюю программу, мы, зарядив ружья, двинулись в обратном направлении, прочесывая склоны оврагов Серебрянопрудского района.
Я надеялся на встречу с куропатками, но двухчасовая прогулка и работа собаки предоставила нам только четырех перепелок. По первой я, к своему стыду, пропуделял, оставив в недоумении свою собаку, вторая и третья вылетели из-под ног, когда мы только поднялись из оврага, а четвертая была чисто бита из-под стойки, с посылом, первым выстрелом. Классика! Но, увы, и ее мне не довелось положить в ягдташ. Ева быстро нашла птицу и, возвращаясь, самозабвенно клацала челюстями, как компостером. Все мои вопли собака игнорировала, в итоге она мне подала «кучку мокрых перьев». «Ах ты! Ты что творишь?» – эмоции перехлестывали через край. Пришлось провести принудительно-воспитательную беседу, дабы впредь неповадно было...
«Даун!» Бросив подобие перепелки под нос улегшейся собаки, отошел метров двадцать, сел в траву, закурил, успокоился. Ее тоже можно понять: подзасидевшийся в городе охотничий пес стремился удовлетворить свои древние охотничьи инстинкты. Минут через пять с ее стороны стал раздаваться скулеж. Выдержав еще пару минут, я поднялся и подозвал собаку к себе. Ева, подбежав, пытается носом поддеть мою ладонь, спина дугой, хвостик непрерывно вертится. Все ее поведение как бы говорит: «Я все поняла! Прости!» Есть несколько способов отучить собаку мять поноску, но в нашем случае сработал этот. Скажу наперед, что впоследствии она стала подавать мне живых подранков. Дав команду «Рядом!», я двинулся в направлении лагеря. Становилось жарко, температура явно перешла отметку в 25 градусов, что странно для середины сентября. На улице в полный рост стояло бабье лето!
По возвращении к лагерю стало понятно, что всю нашу добычу составили две перепелки. Как всегда, отличились Михал Михалыч и Нора. Эта пара никогда пустой не приходит! Итого, две пташки на три собаки и шесть стволов. Думаете, мы расстроились? Отнюдь! Мы знали, мы почему-то были уверены, что вечером все наверстаем. Ведь мы пойдем на наше перепелиное эльдорадо!
После обеда приехал Георгий с братом Николаем, начинающим охотником, а к собачьей компании присоединился Ланц, однопометник Евы и Айзы. Урегулировав вопрос с путевками, наша компания, испытывая легкий трепет и волнение, двинулась в направлении заветного поля. Двинулась? Нет, это не тот глагол! Мы рванули с места, обуреваемые охотничьей страстью. При подходе к ручью, который является границей двух областей, «подшумели» стайку кряковых уток, поднявшихся вне выстрела: «...если прилетят обратно, завтра совершим маневр!». Через три минуты мы стояли на поле, которое за обилие дичи прозвано нами эльдорадо.
Ветер в тот вечер дул наискосок, и мы, пустив собак в поиск, двинулись ему навстречу. Не пройдя и пятидесяти метров, услышали первое «пиль!». Тяжело набирая высоту и смешно свесив свои длинные ноги, пытался спастись коростель. Короткий сухой выстрел прервал его полет. «С полем!» – поздравили мы первооткрывателя, и Георгий приветливо поднял нам руку. А дальше началась такая канонада! Работы собак следовали одна за другой. Коростель чередовался с перепелом, причем, к нашему удивлению, преобладал первый.
В прошлом году на 35 перепелок нам достались лишь 5 дергачей. В этом же численный перевес был явно на стороне коростеля. Легавые работали с азартом, четыре собаки нам не давали скучать. Не проходило и трех минут, как с какой-нибудь стороны слышалась связка «Пиль! Даун!», а после выстрела (или дуплета) – «Подай!». Стоит заметить, что на поиски битой птицы или подранка у нас уходило больше времени, чем на поиски живой. Не обошлось и без потерь: забившиеся в куртину подранки, скорее всего, достанутся лисам и енотам.
Тут уж ничего не поделать, перепелочка достаточно мелка и, забившись, может практически не издавать запахов. В одном случае мне довелось найти птицу раньше собаки. Это был подранок крупного перепела, затаившийся в месте своего падения. Подзывая собаку свистком и жестами, я пытался указать ей на птицу. Трижды Ева пробежала в метре от перепела с подветренной стороны, а один раз чуть не наступила, но в итоге так и не причуяла его. Два коротких свистка, и собака, забросив поиск, сидит передо мной. «Даун!» Выдержав секунд пять, к ее великому удивлению, достаю птицу из травы.
Совсем иначе произошло с птицей крупной, пахучей. Когда у меня осталось всего четыре патрона и стало понятно, что нужно возвращаться в лагерь, я решил сделать небольшую петлю и заглянуть в заросли иван-чая, где в прошлом году мы поднимали тетеревов. Как только перестал раздаваться звон колокольчика, висевшего у собаки на шее, двинулся в том направлении, где слышал его последний раз. Еву я увидел стоящей на стойке, в семи метрах передо мной. «Пиль!» Взлет черныша показался мне весьма шумным. Сноп «восьмерки» остановил его полет, и несколько перышек повисли в воздухе. «Подай!» – отправил вперед остановившуюся после выстрела собаку. Подойдя к месту приземления птицы, не обнаружил ни ее самой, ни собаки. В тридцати метрах от меня был слышен колокольчик, и я наблюдал, как подрагивают розовые цветы иван-чая. Сердце колотилось, готовое выпрыгнуть из груди!
Весьма, весьма волнительный момент – ожидание взлета в любую минуту, ведь птица не была бита чисто! Однако Ева по-своему разрешила ситуацию: через минуту она вынырнула из травы и подала еще живую птицу. «Умница! Хвалю!» – я аккуратно взял собаку за морду и чмокнул в нос. В такие минуты готов простить все ее «преступления»: если б не она, остались бы мы без трофея.
В лагере нас встретили ужинающие собаки, счастливые лица моих друзей и целый пакет настрелянной полевой мелочи. Потом ужин под светом лампы, несмолкаемые разговоры о проведенной охоте, рюмка «на крови» – а как без этого?.. И уже в полной темноте, обняв своих собак, в туристических палатках засыпали счастливые люди.
А на второй день все повторилось вновь: выйдя из лагеря в семь, к половине девятого почти все выполнили дневную норму. Дичи не только не уменьшилось, а, как показалось, ее стало даже больше! На одном пятачке поднимали 6–7 дергачей, потом пауза, и все повторялось вновь. Так мы удачно попали на осенний пролет коростеля.
С куропатками все-таки встретились – подшумели небольшую стайку, когда искали битую птицу. Они поднялись в стороне, поэтому к собакам вопросов не возникло. Георгий и Николай удачно положили три цели четырьмя выстрелами, а умница Ланц их всех поочередно нашел и подал.
Потом было ощипывание дичи, охотничье рагу из перепелок, тосты за четвероногих помощников и метких стрелков. Так пролетели три дня, три счастливых охотничьих дня! Удача была на нашей стороне, и воздаю хвалу Святому Трифону, который открыл для нас это поле, прозванное нами «перепелиное эльдорадо»!
Сергей МОРОЗОВ
Фото Виктора ГУЛЯЕВА
Опубликовано в:
"Российская Охотничья Газета" №29(781) от 15.07.2009Для того чтобы оставить комментарий войдите через социальный сервис.
.gif){kind=small}
.gif){kind=small}
.gif){kind=small}
Во вторник, после рабочего дня, зазвонил домашний телефон: «Сережа! Мы собираемся в Тульскую! Ты как, с нами?». На проводе был Михал Михалыч – заводчик курцхааров, владелец «нашей мамы Норы» и, как весьма приятное для меня следствие, друг, наставник и отличный компаньон по охоте. Поездка планировалась на пятницу, поэтому необходимо было к выходным прицепить еще один рабочий день. Голова работала в авральном режиме: как «свести дебет с кредитом», точнее, как организовать свой рабочий график, чтобы для меня эта самая пятница стала выходной? Буркнув в трубку что-то по поводу неопределенности с работой, обещал «отзвониться» вечером в четверг.
