27.10.2011 | Жизнь за коралем: Чем живут коренные народы Севера

Традиционная среда обитания коренных малочисленных народов Севера будет сохранена, если между титульным населением и компаниями ТЭК удастся выстроить грамотный диалог. Сегодня в ХМАО сосуществуют два вида хозяйствования: традиционное, зависимое от экологического благополучия и сохранения этнической самобытности, и современное — промышленное, направленное на освоение природных ресурсов

B октябре департамент природных ресурсов и несырьевого сектора экономики Ханты-Мансийского автономного округа — Югры объявил конкурс проектов в сфере сохранения, развития, популяризации традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов Севера (КМНС).

Итоги будут подводиться в два этапа по пяти номинациям:

• развитие заготовительного процесса продукции дикорастущих,
• северного оленеводства,
• рыбного промысла,
• промысловой охоты и охотничьего хозяйства,
• комплексный проект.

Сегодня в ХМАО сосуществуют два вида хозяйствования: традиционное, зависимое от экологического благополучия и сохранения этнической самобытности, и современное — промышленное, направленное на освоение природных ресурсов. Как удается добывать углеводороды и сохранять исконную среду обитания?

Сейчас на территории Югры проживает 30 894 представителя народов ханты и манси (2% от общего населения), из них более 3 тысяч ведут традиционный образ жизни. Именно в ХМАО в 1995 году впервые в России статус коренных малочисленных народов Севера как коренного населения определили и закрепили в центральном правовом акте автономного округа — Уставе. фото Наталия Черепанова

б этом «Э-У» разговаривает с начальником управления традиционного хозяйствования КМНС департамента природных ресурсов и несырьевого сектора экономики ХМАО Александром Ковешниковым.

— Вопрос земельных отношений — основной для любого, тем более малочисленного народа. Американские и канадские индейцы, например, владеют землей в общинной собственности, иногда вместе с недрами. Они могут диктовать компаниям условия на своей земле. Ханты и манси такими правами не обладают. Каким образом регулируются их отношения с нефтяниками и газовиками?

— Буквально перед встречей с вами решали вопрос по модельному соглашению между коренными народами и компаниями ТЭК. Речь шла о территориях, на которых нефтяники ведут разработки. Глобальных проблем во взаимоотношениях нет. Бывают разногласия по размещению промышленных объектов вблизи стойбищ, в культовых местах, местах захоронений, на пастбищах и территориях, где проходит миграция или отел оленей. Если договоренности не достигаются на переговорах, ситуация регулируется комиссией по вопросам территорий традиционного природопользования.

Адаптация коренных жителей — бесконечный процесс: она шла во времена христианизации, власти Советов, становления топливно-энергетического комплекса. Язык, культура и традиции сохранены в том числе благодаря тому, что ментальность коренных народов отлична от ментальности городских жителей. Масса представителей ханты и манси проживает в родовых угодьях, а значит, ведет исконный уклад жизни. Оберегать этнос — задача самих народов и государства. фото Наталия Черепанова

Как правило, компании ТЭК идут навстречу и переносят объекты, тем более что сегодня есть технологии наклонного бурения скважин. Если такой возможности нет, для беспрепятственной миграции оленей делают специальные коридоры. Такие проходы огораживаются коралем.

Как будто ничего и не было

— Что такое кораль?

— Искусственное ограждение: жерди или тросы. Коралем огораживают промышленные объекты и участки, прилегающие к дорогам. Там соблюдается и специальный скоростной режим. Если животное пострадает, компании возместят убытки оленеводам.

— Нефтяники отбурятся и уйдут, а кораль останется?

— Нет. Скважину демонтируют, сделают рекультивацию, ограждения уберут. Как будто ничего и не было.

— Даже если миграция пролегает через буровую? Неужели животных не отпугивают производственные шумы?

— Отпугивают, но не всегда. В летний период, спасаясь от гнуса, олени сами подходят к промышленным объектам: там дымно, и мошкара не так сильно досаждает. Но есть опасность, что они попадут в шламовые амбары или нефтяную смесь.

— А других вариантов спасти их от насекомых нет?

— Есть. Оленеводы делают специальные дымокуры: настилают сырой мох и лапник и поджигают.

— Пожара не будет?

— Исключено. Готовятся специальные площадки. Ну и следят они за этим, сами себе вредить ведь не будут. Для них олени — это всё: еда, одежда, транспорт. Тем более у нас их не так много, как на Ямале, всего порядка 32,5 тыс. голов. Зато они крупнее, чем ямальские. Да и принцип оленеводства у нас в округе немного другой — не тундровый, а таежный.

фото Андрей Порубов

— Все поголовье в частных руках?

— Оленеводством занимаются совхоз «Саранпаульский», ОАО «Казымская оленеводческая компания» и три национальные общины: «ВАР», «Нум-То» и «Осетные». Эти предприятия работают по принципу коллективных хозяйств. Ну и частные стада тоже есть, там около 15 тыс. голов. В этой отрасли работает более пятисот семей. Оленеводство развито в четырех районах — Нижневартовском, Сургутском, Белоярском и Березовском. Голов четыреста есть в Ханты-Мансийском районе.

Так исторически сложилось

— По какому принципу распределены между коренными народами территории традиционного природопользования?

— Эти территории в свое время были родовыми угодьями. В 1992 году приняли положение о статусе родовых угодий в автономном округе, в 2002 году его действие приостановили. А уже в 2006 году был принят закон «О территориях традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера регионального значения в Ханты-Мансийском автономном округе — Югре». Этим документом родовые угодья были признаны территориями традиционного природопользования. В свое время участки выделялись решениями администраций муниципальных образований. Был сформирован реестр, куда сейчас входит 475 территорий. Общее количество субъектов права традиционного природопользования — порядка 4 тысяч, но эта цифра постоянно корректируется: люди рождаются, умирают. Необходим анализ, кто действительно занимается традиционным хозяйством, а кто нет. Есть еще такое понятие, как места традиционного проживания. У оленеводов, например, совпадают места проживания и территории природопользования. Они оленей не каслают, как на Ямале, и живут практически всегда в одном месте. А вот у рыбаков или охотников по-другому: живут в одном месте, а охотиться и рыбачить могут в другом. Так исторически сложилось.

фото Наталия Черепанова

— Из какого количества человек обычно состоит род?

— По-разному. Например, в Сургутском районе на одной территории занимаются оленеводством 22 семьи, в каждой примерно по четыре человека. В свое время этот участок был предоставлен одному роду: род распался на семьи, а территория так и осталась — одна на всех. Хотя границы ее условны и окончательно еще не определены.

— Каковы размеры родовых угодий?

— Самый большой участок — 176 тыс. гектаров, но есть и по 15 тысяч. Причем на огромной территории могут вести хозяйство всего пять семей, а на маленькой — до двадцати. Почему так? Когда-то не пускали к себе чужих людей, вот и остались только свои.

Для внутреннего пользования.

— Какие виды хозяйствования кроме оленеводства считаются традиционными?

— Законом автономного округа предусмотрено пять направлений традиционного хозяйствования, где помимо оленеводства, сбора дикоросов, охоты, рыболовства значится и коневодство. Причем ханты разводят оленей, а манси ловят рыбу и собирают дикоросы. Когда-то они были и отличными коневодами. В округе зарегистрировано 69 общин, которые занимаются традиционным хозяйствованием. Создать общину могут даже три человека, если они достигли 18-летия.

— Господдержкой охвачены все эти направления?

— В 2010 году правительством Ханты-Мансийского автономного округа — Югры утверждена целевая программа «Социально-экономическое развитие коренных малочисленных народов Севера Ханты-Мансийского автономного округа — Югры в 2011 — 2013 годах». Она предусматривает субсидирование продукции традиционной хозяйственной деятельности (зависит от объемов заготовленной продукции), обустройство территорий традиционного природопользования, тех же промысловых участков, выделение субсидий физическим лицам, относящимся к малочисленным народам, на приобретение материально-технических средств — лодочных моторов, снегоходов, лодок, сетематериалов, электростанций.

— А как у них сбыт продукции налажен, например тех же ягод?

— У общин есть заготовительные пункты, где они аккумулируют всю продукцию и уже потом ищут пути для ее реализации. Некоторые общины развивают переработку.

— И мясо оленя по такому же принципу реализуется?

— Что касается частного оленеводства, то почти вся продукция идет на внутреннее потребление. Если есть излишки, они реализуются. Все зависит от оленеемкости пастбищ. В эпоху промышленного освоения многие территории были испорчены. Сейчас недропользователи проводят рекультивацию земель, но ягель, которым питается олень, восстанавливается 20 — 25 лет. Территорий для выпаса поголовья не так много. Эксперт Артем Коваленко, фото Андрей Порубов и Наталия Черепанова

Оставить комментарий