Рассказывать о чужих путешествиях – неблагодарное занятие: исказишь случайно маленькую, но существенную деталь и «огребёшь по шапке» от читателей-специалистов. Потому писать бы Сергею Голубеву самому, но не судьба: после возвращения с Чукотки он стал членом 57-й Российской антарктической экспедиции и связь с ним прервалась на полтора года. Пока ярославский учёный набирает новый материал, о котором обещал рассказать и нашим читателям, самое время вспомнить о его уже состоявшихся научных исследованиях.
Весна этого года не в пример прошлым случилась на Чукотке поздняя, затяжная. В конце мая тундры были сплошь в снегу, Чукотское море стояло под плотным панцирем торосистого льда, и лишь местами на его поверхности светились редкие лужи с пресной водой. Ждали южарь – сильный южный ветер, за несколько дней снимающий с полуострова ледяной панцирь и пробуждающий жизнь.
В это суровое не по сезону время в аэропорту столичного Анадыря высадилась экспедиционная группа орнитологов: ярославец Сергей Голубев, аспирант Казанского университета Михаил Суин и семейная пара питерцев Алексей и Наташа Вартанян. Далее были несколько смазанных дней подготовки к заброске на начальную точку исследования, о которых Сергей обычно не рассказывает, считая ненужными бытовыми подробностями. Обычно... потому что Голубев – опытный орнитолог-полевик – ежегодно ездит в научные экспедиции и обязательно докладывает о них на факультете биологии ярославского Демидовского университета. Опять же обычно он избегает рассказов о житье-бытье, а с умилением в голосе демонстрирует фотографию какой-нибудь лохматой птички с такими комментариями:
– Это краснокнижный берендийский песочник. Жаль, снял не очень удачно: он поскользнулся на кочке – второстепенное маховое перо вылезло...
Но слушатели, все биологи-профессионалы, с комфортом попивая чай со сладостями, неумолимо требуют «быта». Зная о своём «слабом звене», из чукотской экспедиции Сергей привёз аж три полноценных бытовых снимка.
На первом – русоволосый бородач Новичков. Достоверно известно, что его родители – москвичи. Сам он закончил МГУ, влюбился в Чукотку и не желает возвращаться в Москву. Живёт в посёлке Эгвекинот на берегу залива Креста Анадырского залива. Разглядывая суровый залив Креста, придавившие его свинцовые тучи, диву даёшься, что есть романтики, с радостью меняющие яркую столицу на мрачную красоту Севера.
Пару дней орнитологи прожили на квартире «очень хорошего человека» Новичкова и двинулись дальше. На втором «бытовом» снимке они уже на фоне вездехода:
– Вот так по сугробам, по полному снегу, при холоде мы начинали продвигаться в Амгуэму, – рассказывал Сергей Голубев.
Посёлок Амгуэма стоит на берегу одноимённой реки к северу от Эгвекинота. Отсюда после короткой передышки орнитологи рванули на вездеходе на берег Чукотского моря в посёлок Ванкарем, а далее – к конечной точке заброски посёлку Нутепельмен. Фото посёлка – третий бытовой снимок.
– Типичный чукотский посёлок, – объяснял Сергей. – По периметру стоят одноэтажные, советские постройки, а внутри – современные коттеджи, где живут чукчи.
Последние 14 км до Нутепельмена экспедиция ехала на собачьих упряжках. Этот способ передвижения впечатлил Сергея Голубева.
– Такого, наверное, в моей жизни никогда больше не будет. Собачьи упряжки передвигаются при достаточно большой скорости – 30 километров. Побережье моря изобилует трещинами и пресноводными лужами: постоянно то взлетаешь на трамплине, то переворачиваешься и падаешь в лужи. Тут не зевай, береги ноги, иначе раздавит тяжёлыми санями. Жалко мне было собак. Бедные: сначала они везли нас с энтузиазмом, а потом...
По рассказам Сергея, управление собачьими упряжками требует большой сноровки. По традиции чукчи отдают собакам команды специальными горловыми хрюкающими звуками. Например, какой-нибудь «ххр-хххрр» означает правый поворот, а «аххр» – левый. По традиции, потому что чукотский язык, как и многие другие языки коренных северных народов, умирает: чукчи не понимают родную речь и уже давно говорят по-русски.
Птица, из-за которой группу учёных занесло на край земли, занесена в Красный список Международного союза охраны природы. Вот что говорит о ней справочная литература. Кулик-лопатень – маленькая птичка примерно 15 см в длину, замечателен коротким лопатообразно расширенным на конце клювом. Относится к роду песочников семейства бекасовых. Более 95 процентов всех песочников, а это 18 видов, выводят птенцов на побережье Северного Ледовитого океана в условиях арктического и субарктического климата. На зиму улетают в тёплые края – страны Юго-Восточной Азии и Индию. Песочники – довольно многочисленная группа общей численностью более 15 миллионов птиц. На этом фоне никто не ожидал катастрофического сокращения численности именно кулика-лопатня. К 2010 году на планете его осталось 120 – 200 пар (в 2000 г. было 350 – 500 пар).
Лопатень гнездится только на Чукотке. Учёным известны две его крупнейшие субпопуляции. Юго-восточная – на побережье Берингова моря в районе посёлка Мейныпильгино и северная – на побережье Чукотского моря в районе посёлков Ванкарем-Нутепельмен. Целью экспедиции Сергея Голубева стало выяснение состояния северной субпопуляции.
22 мая от Нутепельмена орнитологи начали искать лопатня. Ежедневно работали с 7-30 до 20-30 без перерыва на обед. После ужина дообследовали территорию и неудовлетворённые расходились спать по лёгким туристическим палаткам. Шли пешком вдоль кромки Чукотского моря: переправлялись через безымянные лагуны, ставили лагеря в устьях безымянных рек, исследовали побережья безымянных озёр. Идти было трудно.
– Так я и не понял, как там передвигаться, – вспоминал Сергей. – Идти по Чукотскому морю приходится в резиновых сапогах. Идёшь часов шесть по снегу – ноги мокрые, стынут. За плечами тяжёлые рюкзаки – спина потная, жарко. Остановишься отдохнуть – мёрзнешь. И так должен, как раб, бесконечно идти с языком на плече. Приходишь к конечному пункту замёрзший, сырой, а обсушиться нечем.
В тундрах дров нет, деревья там не растут. Правда, по урезу воды море выбрасывает плавник, но до южаря он под снегом. Южарь подул 16 июня. Сутки не работали: держали палатки, чтобы не унесло в море. За три дня южный ветер снял тундровый снег, подтопил торосистые льды по побережью, обнажил плавник. Дары моря пошли в костёр.
Морем вообще можно жить. Оно выносит не только плавник, а кое-что посущественнее. Однажды исследователи наткнулись на разорённый остов корабля. Обследование показало, что это канадское судно «Монакси». Как рассказывали потом чукчи, из-за поломки гребного вала его прибило к берегу. Всех моряков немедленно сняло с борта невесть откуда взявшееся маленькое канадское судно. Матчасть бросили. Чукчам такой оборот событий пришёлся по душе.
– Долго мы пировали, – делились они впечатлениями. – У нас было и то, и это, и пятое, и десятое...
8 июля, пройдя пешком 588 км, орнитологи свернули поиски. Кулик-лопатень на местах гнездования обнаружен не был. Считается, что в науке отрицательный результат – тоже результат, но этот сильно горчит.
– Видимо, северную субпопуляцию кулика-лопатня мы потеряли,.. – резюмировал итог экспедиции Сергей Голубев.
В поисках кулика-лопатня орнитологи опрашивали местных жителей: мол, не попадался ли когда в жизни? Все опрошенные чукчи оказались равнодушны к вымиранию птицы на Чукотке. Иные даже удивлялись, что ради спасения какого-то куличка снаряжаются целые научные экспедиции. Тут невозможно удержаться от развенчания мифа о якобы стихийной экологичности народов, не затронутых техногенной цивилизацией: будто бы такие народы (чукчи входят в их число) живут в гармонии с природой, сознательно не нанося ей вреда и не забирая от неё больше необходимого для жизни.
Побочной целью экспедиции был сбор данных о всей фауне Чукотского полуострова. Собирая материал, орнитологи обратили внимание на странное поведение нерп.
– Они все шуганые, – рассказывал Голубев. – Чукчи их любят бить, есть сами и кормить ими собак.
Процветают на Чукотке и другие неэкологичные обычаи. Например, сбор яиц диких птиц. Куриные яйца в тех местах дороги – 240 рублей за десяток. Но в июне – июле яйца бесплатны. В это время чукчи разоряют гнёзда диких птиц: гусей, уток, гаг, халеев, бургомистров, забирая из них яйца. Гнёзда куликов-песочников, а с ними и лопатня взрослые чукчи не трогают. «Доверчивых» куличков чукотские дети стреляют с близкого расстояния на грязевых отмелях из самодельных рогаток.
Долго на Чукотке практиковалась варварская охота на диких гусей. В один из моментов гнездования эти птицы линяют, теряя на время способность к полёту. Тогда беззащитных птиц забивают палками. Сейчас этот способ охоты запрещён.
Тем не менее орнитологи знают, что Чукотка – хорошее место для птиц. Спасает её, конечно, не стихийно экологичное сознание чукчей, а их малая численность. Во всём Чукотском АО проживают всего 50,5 тысячи человек. Из них коренных народов Севера чуть более четверти: чукчей – 12,6 тысячи человек, эскимосов – 1,5 тысячи, эвенов – 1,4 тысячи, чуванцев – 1 тысяча.
Причина исчезновения кулика-лопатня, а также потенциальная угроза для других видов птиц кроется за пределами Чукотского полуострова – в странах Юго-Восточной Азии. Бедность и стихийно экологичное сознание местного населения схожи с чукотским, но его численность, а, следовательно, антропогенный пресс выше. В итоге изменяются местообитания птиц: жирные выделы на путях миграции, где раньше кормились тысячные стаи песочников, в том числе и лопатня, переделываются под добычу соли, под курортные зоны, под другие производства. Птиц тысячами убивают на перелётах. Методов их добычи существует много. В Китае, Таиланде, Мьянме их стреляют, ловят сетями, взрывают, загоняют в загоны, а потом откручивают головы. Среди погибших попадаются лопатни. Международные природоохранные организации пытаются запретить на местах зимовок всякую охоту на птиц, однако пока безуспешно.
Но интересна ли кому-нибудь судьба лопатня? Да. Был придуман план их спасения. В этом же году другая орнитологическая экспедиция в район Мейныпыльгино взяла из найденных гнёзд лопатней 20 яиц. В инкубаторе вылупились птенчики. После передержки в Анадыре они отправились в Московский зоопарк, а оттуда в британскую службу по разведению редчайших в мире птиц в искусственных условиях.
– Будет создаваться искусственная популяция лопатня. Песочники – очень сложная группа для культивации. К сожалению, безденежной России осуществить подобное не под силу, поэтому первый в мире опыт будет ратифицирован в богатой Британии, – поделился информацией Сергей Голубев.
Между тем из 20 вылупившихся птенцов осталось только 14. Подобные факты вызывают у орнитологов не научные, а глубокие человеческие переживания.
– Когда в 2008 году на плато Путоран мы кольцевали телеметрическими датчиками кулика-пискульку, – признался Сергей Голубев, – я расстраивался: неприятно работать с видами, которых на Земле осталось так мало. А их ещё приходится «мучить»: вешать ошейники, ловить сачками, потом выпускать; они все сырые уплывают... Но численность кулика-пискульки тогда оценивалась в 15 тысяч особей, а лопатень в природе исчезнет в ближайшие десять лет. Надо торопиться...
.gif){kind=small}
.gif){kind=small}
.gif){kind=small}
