25.01.2010 | Охота в больших реках

Большие – это те реки, в которых присутствуют глубины более пяти метров. На такой глубине, как правило, нет уже буйной растительности, а дно представляет из себя нечто вроде лунного пейзажа. Или это песок, или песок, покрытый слоем ила, или глина, или камни. Бывает, правда, когда дно реки устлано бревнами – последствия когда-то активного молевого сплава леса.

Большие – это те реки, в которых присутствуют глубины более пяти метров. На такой глубине, как правило, нет уже буйной растительности, а дно представляет из себя нечто вроде лунного пейзажа. Или это песок, или песок, покрытый слоем ила, или глина, или камни. Бывает, правда, когда дно реки устлано бревнами – последствия когда-то активного молевого сплава леса.

Сразу скажу, что рыба такие места не жалует, так как гниющая кора забирает из воды кислород, и выделяемая смола хвойных пород, тоже свежее воду не делает. Значительную часть больших рек все-таки занимают прибрежные, мелководные участки с жесткой и мягкой водной растительностью. На этих "шельфах " охота ничем не отличается от той, которая уже подробно нами описана. Поэтому останавливаться на этом не станем, и сразу полезем вглубь… Нырять на большую (10 метров и более) глубину при видимости четыре-пять метров
трудно. Давно замечено, что, плавая в мутной воде, ныряльщик при всех прочих равных условиях не сможет задерживать дыхание настолько, насколько он делает это в прозрачном водоеме. Видимо, это на подсознании. А тут еще в голове постоянно бьется мысль, не ожидает ли тебя там внизу старая сеть, самолов с огромными и острыми крючьями или, торчащая арматура. Поэтому при видимости в два-два с половиной метра приходится снижать скорость погружения, чтобы иметь возможность, с неожиданным появлением угрожающего вам препятствия, остановиться и не врезаться в него лицом. При этом резко сокращается время пребывания на дне, и, соответственно, ваши возможности по поиску там рыбы.

Если видимость в воде метр или того меньше, я считаю, что охота на больших глубинах – вообще безрассудство. Дело тут не только в том, что погружаться следует с черепашьей скоростью. Если вам давно и хорошо известна акватория, вы уверены, что дно голое и знаете, какая там глубина, то нырять можно и с большой скоростью. Но все равно, в этих условиях стрельба ведется, зачастую, по теням, а не по четко видимой цели.

Такая практика противоречит технике безопасности и не достойна популяризации. Для охоты на значительных глубинах в больших реках снаряжение охотника должно сочетать в себе и морские, и речные элементы. Маска уже нужна морская, то есть с малым подмасочным пространством. Трубка не должна иметь верхний клапан, основанный на ее механическом закупоривании, так как на глубине создается разрежение, и метров с семи начинается втягивание языка в загубник. Можно, конечно, поддать воздуха в трубку, как мы поступаем в случае с прижимом маски, но это дополнительные сложности и потери драгоценного кислорода. Можно использовать на трубке верхний клапан, работающий по принципу водолазного колокола. Тогда неприятного втягивания языка не будет. Однако у клапана такой конструкции есть другой недостаток: при наклоне головы в стороны, воздушный пузырь, запирающий трубку, вылетает из нее. Вода тут же заполняет трубку, но главное, этот пузырь пугает рыбу. А, будучи на дне, нам очень часто приходится заглядывать под бревна и стволы, то есть крутить головой влево-вправо.

Многие охотники, уходя на глубину, уже на поверхности выплевывают трубку изо рта. В этом случае не будет постепенного, булькающего истекания воздуха из трубки, а значит, исчезает та основная причина, по которой  мы пользуемся верхними клапанами. Практика показывает, что человек без трубки во рту сидит под водой дольше. Объяснить это трудно, но, возможно, незначительное усилие челюстей, удерживающее во рту загубник, отнимает у нас все же часть кислорода.

Пожалуй, труднее всего определиться с гидрокостюмом. О сухом костюме мы вообще не говорим, так как в нем на глубину из-за сильного обжима нырять очень трудно. У меня есть только один старый знакомый, который вот уже тридцать лет охотится только в сухом гидрокостюме, и при этом берет рыбу с глубины до десяти метров. Но и с неопреновым костюмом в глубокой реке не все так просто.

В реках, в отличие от моря, даже с незначительным увеличением глубины, может сильно понижаться температура воды. Это связано с обилием ключей в руслах рек и с недостаточно жарким климатом на просторах России, когда успевают прогреться лишь поверхностные слои воды. Так вот, учитывая эту особенность, было бы резонно одеться потеплее, например, в костюм, толщиною семь миллиметров. Но, как нам известно, чем толще костюм, тем в результате обжима, мы получаем большую отрицательную плавучесть, оказавшись у дна на глубине. Можно, конечно, заранее недогружаться (так и поступают многие морские охотники), но тогда будут проблемы с охотой на небольших глубинах. На небольших глубинах мы редко вскидываем ноги, чтобы дать толчок телу вниз. А без этого толчка недогруженному охотнику тихо уйти на два-три метра под воду невозможно. В более тонком костюме и грузов меньше надо, и меньше обжим на глубине, но присутствие холодного ключа вы сразу почувствуете. Вот и выбирайте, что лучше.

Ласты желательно использовать большие и мощные. Опять же это связано с нырянием на глубину, даже не столько с нырянием, сколько с выныриванием, когда приходится преодолевать отрицательную плавучесть. Это, во-первых. Во-вторых, на большой реке может потребоваться проплывать значительные расстояния и очень часто преодолевать или удерживаться на серьезном течении. И, наконец, речные охотники пользуются поясными куканами, то есть добытую рыбу частенько таскают с собой. А это дополнительное сопротивление. В прошлом году я вынужден был однажды плыть к лагерю против течения порядка двух километров. На куканах было два сома (12 и 19 кг). И так-то было тяжело, а тут еще длинные и тупорылые рыбины. Доплыл, конечно, но ноги потом неделю болели. А, если бы я был в небольших и мягких ластах, то вообще не представляю, как выходил бы из положения.

Куканы, как я уже упоминал, мы используем одни и те же на любых пресных водоемах. Как правило, кукана на поясе два, и вовсе не потому, что вся добытая рыба не умещается на одном. Дополнительный кукан требуется, когда в процессе охоты вы добыли такую рыбину, которую неохота (или невозможно!) таскать с собой, а до лагеря на берегу уже далеко. Такую добычу на отстегнутом с пояса кукане пристраиваете в реке, замечаете место, и спокойно, налегке продолжаете охоту. Много раз бывало, когда в завале или в корнях подводного пня добыча так запутывает линь, что весь этот клубок одновременно распутать невозможно. Делаем по-разделениям: сначала освобождаем рыбину, чтобы она не мешала процессу, и чтобы не мутила воду. Вот тут-то и нужен свободный кукан. Или угорь бывает, так перекрутит кукан, что распутать скользкий клубок можно только на берегу. Тут приходится отдавать ему этот кукан на откуп, а в дальнейшем пользоваться другим. К тому же держать на одном кукане угря и другую некрупную рыбу нельзя: эта очень сильная и
верткая рыбина может посрывать с него всю остальную.

Впрочем, на больших реках не все и не всегда пользуются поясными куканами. Сейчас уже многие охотники прибегают к услугам моторных или весельных лодок, на которые сразу же сгружается добыча. Это оправдано еще и тем, что почти всегда приходится преодолевать по воде значительные расстояния в поисках рыбы. В больших реках труднее всего предугадать перемещение рыбы, и там, где вчера ее было «не впроворот», сегодня – пусто. Пользуются и буйками, на которые подвешиваются куканы. Такое решение на открытых, больших просторах бывает оправданным вдвойне: увеличивает вашу безопасность, предупреждая моторки, винтсерфинги, гидроциклы о вашем присутствии в воде, и помогает справиться с очень крупной рыбой. Например, охотники из Запорожья, завидев сома килограммов, эдак, на восемьдесят, цепляют ружье к фалу с буйком, а затем уже стреляют. Практически так же, как это делают морские коллеги, охотясь на тунцов, груперов и прочих сверх мощных представителей рыбьего племени. Полуморское ружье, на мой взгляд, наиболее подходящее оружие для такой охоты. Ведь в один и тот же день вам может потребоваться стрелять с большого расстояния ходового толстолобика или жереха, и в упор – сома, залегшего на дне под бревном. Тот же длинный арбалет в первом случае, может, был бы предпочтительнее, зато во втором – неприемлем. К тому же не забываем, что у большой реки есть и мелкие, заросшие и заваленные участки, где также может быть обнаружена рыба.

Трезубый и любой другой наконечник, кроме одинарника с двумя лепестками, использовать не советую. Ведь вы находитесь в таких условиях, где водится самая большая рыба, которая только может быть в наших пресных водоемах. И упустить свой шанс было бы непростительной ошибкой. Поэтому мощный, граненый наконечник с лепестками из миллиметровой стали, длиною не менее шестидесяти миллиметров, на оси диаметром два- два с половиной миллиметра… и не иначе!

Методики охоты, которыми пользуются в рассматриваемых условиях, по большому счету, две: активный поиск и залежка. Поиск, если не учитывать, что охотник находится на большой глубине, из-за отсутствия растительности и густых завалов, даже проще, нежели в малых реках. Крупные бревна и стволы уже без веток, которых бывает не мало на дне, частично присыпаны песком или илом. Рыбу, тем более крупную, в таких местах обнаружить относительно просто. Вероятнее всего это будет судак или сом. Они предпочитают прислониться, а лучше подлезть, под что-нибудь: под бревно или рядом с ним, увертикальной стены, в вымоинах глины или возле камня. Часто пяти-семикилограммовому судаку достаточно маленькой палочки на голом дне, чтобы пристроиться рядом и стоять. Если течение его при этом стаскивает, то рыбина может сделать углубление в песке и в нем уместиться (хотя ямки на дне судак делает и там, где никакого течения нет). На больших реках много островов. За ними обычно намываются песчаные косы, уходящие постепенно на глубину. Замечено, что днем сомы лежат на таких песчаных откосах головами вверх: крупные на глубинах восемь-двенадцать метров, помельче – на глубинах шесть-восемь метров. Удивительно, но глубже пятнадцати метров летом сомов нет. Другое дело зимой, когда сомы, часто большими группами, нередко вперемешку с теми же сазанами, залегают в самые глубокие ямы – зимовальные ямы. Оттуда они не уходят всю
зиму и совсем не питаются. Такие места рыбинспекцией учтены, охраняются, и добывать там рыбу любым способом – браконьерство.

Сомы тоже мигрируют, причем это не только сезонные миграции. Замечено, что они приходят вслед за густерой и лещом, словно пастухи. И не удивительно, так как этому хищнику проще всего набить свое огромное брюхо именно стайной рыбой. Второй метод – залежка, исполняется также как и на малых реках, с той лишь разницей, что внимание охотника распространяется на значительно большую толщу воды. Здесь рыба
может наплыть на вас у самого дна, но еще с большей вероятностью ее удастся заметить вполводы или ближе к поверхности. У дна вероятнее всего появление того же судака, крупной щуки и сазана. В толще – толстолобики, жерех, лещ, язь. Лещей и язей стрелял, наверное, каждый охотник, эти рыбы и в малых реках не диковинка. Специально на жереха в малых реках охоту устраивают редко, чаще он становится случайной добычей при сплаве по течению. В условиях большой и глубокой реки охотниками придуман такой метод добычи «речного корсара».

Находясь в лодке, охотники высматривают места скопления чаек. Затем в бинокль пытаются усмотреть там характерный бой жереха, и, если это удается, быстро направляются к месту коллективной охоты рыб и птиц. Не доплывая до всплесков метров десять, охотник соскальзывает в воду, ныряет на пяти-восьмиметровую глубину, поворачивает к намеченной точке, и, проплыв горизонтально те же десять метров, медленно всплывает. Жерех охотится у самой поверхности, он хорошо видит все по горизонтали, но снизу подпускает опытного пловца на выстрел. После удачного маневра и меткого выстрела, по утверждению тех, кто сидит в лодке, из воды часто вылетают вместе и стрела, и рыбина.

У такого метода охоты на жерехов есть одна проблема, которую, впрочем, охотники научились преодолевать. Дело в том, что при погружении на значительную глубину, чтобы маску не расплющивало на лице, под нее носом надо поддать воздух и таким образом выравнивать давление. Однако когда подводник всплывает, избыточный воздух расширяется и вырывается из-под маски. Для пугливого жереха одного такого пузыря и «булька» достаточно, чтобы он исчез бесследно. Поэтому, уже всплывая, охотники левой рукой вынуждены сильно прижимать маску к лицу. Понятно, что чем меньше подмасочное пространство у вашей маски, тем меньше будет проявляться этот неприятный эффект. Жереху сильное течение нипочем. А как быть охотникам? Они ныряют на глубину (у дна течение всегда слабее), судорожно цепляются за все, что только можно, и ждут появления темного силуэта на светлом фоне. Были и такие, которые использовали тридцатиметровый фал, сброшенный с заякоренной лодки. Они цеплялись за его свободный конец, ныряли, лежали на дне, всплывали и отдыхали на поверхности, совершенно не тратя силы на преодоление течения.

Толстолобик – типично пелагическая рыба, которая питается, в основном, зоо– и фитопланктоном. Но охотникам удалось подсмотреть сцену кормежки стаи этих крупных рыб со дна. Толстолобики стояли вертикально, головами вниз, всасывали песок ртом и выбрасывали его через жабры. Мы полагаем, что рыбы таким образом выцеживали из песка рачков, либо осевший на дно планктон. Процесс этот довольно шумный и подводники в дальнейшем стаскивали с голов шлемы гидрокостюмов и по характерному звуку перетираемого песка, определяли место кормежки рыбы. Но, конечно, чаще толстолобиков встречают в метре или двух от поверхности, в движении. В этих условиях охотятся на них также как на жерехов, то есть подныривают, ждут появления, подвсплывают и стреляют снизу вверх. 

Места пребывания толстолобиков можно определить и по характерным экскрементам – эдаким, колбаскам, толщиной сантиметр и длиной пять-восемь сантиметров, состоящих из зеленой трухи, обтянутой полупрозрачной пленкой. На чистом песчаном дне обнаружить их не сложно. Ночью толстолобика подстрелить очень трудно, так как свет фонаря его пугает, и рыба уносится прочь, не раздумывая. А вот сазана – можно, так как он к искусственному свету более терпим и, если не светить прямо в него, то в рассеянном, боковом свете рыбина в движение приходит медленно и удаляется не спеша. 

Сазан присутствует почти во всех крупных реках и является желанной добычей охотников. Растет эта рыба быстро, и тоже достигает очень больших размеров. Пробить такого, защищенного броней из крупных чешуи, красавца, а потом справиться с ним – совсем не просто. Сазан и толстолобик – рыбы стайные. Причем, как у тех, так и у других впереди стаи, как правило, идет самая крупная самка. Охотникам лучше сдержаться и не
стрелять ее, ибо в этом случае стая может распасться. Лучше и для природы, и для всех нас отстрелять пару самцов, замыкающих такое шествие (хотя я, конечно, понимаю – советы легко давать…). Некоторые охотники утверждают, что от движущейся стаи сазанов исходят слабые звуки, и они считают, что рыбы в стае «переговариваются» друг с другом. В данном случае речь идет не о том чавканье, которое мы слышим, когда сазаны кормятся молодым тростником.

Сейчас, когда рыбы в российских реках стало в десятки раз меньше, чем двадцать- тридцать лет назад, наши крупные реки все еще остаются очень привлекательными местами охоты для подводников. К счастью, речная рыба, это такой биологический вид, который ни сетями и неводами, ни электротоком полностью уничтожить практически невозможно. В темных речных глубинах всегда будут объекты нашего вожделения – крупные рыбины. А, исходя из того, что охотник получает неизгладимые впечатления и удовольствие от встречи хотя бы с одним достойным экземпляром, можно быть уверенным в достойном будущем этой разновидности нашего хобби. Такой вывод подтверждается еще и тем фактом, что охота в больших реках наиболее сложная из всех разновидностей пресноводной охоты и не всем из нас доступна.
 

В заключение хотелось бы посетовать на одну печальную сторону рассматриваемой темы. Известно, что искусственные плотины на больших реках преграждают исконные пути миграции пресноводной рыбы, и в таких местах скапливается ее большое количество. Заметим, что эти скопления – противоестественное, вынужденное явление. К сожалению, этим пользуются отдельные подводные охотники, и добывают исключительно в
коммерческих целях такое количество рыбы, которое не только не укладывается в нормы Правил рыболовства, но и в сознании нормального охотника-любителя. Даже, если бы это делалось в полном соответствии с действующим рыбным законодательством (на практике это, конечно, не так!), все равно не гоже «бить, лежачего» – устраивать промысел в подобных местах. Такие охотники уже не любители, а промысловики, однако, пятно-то ложится на всех нас, на всех подводных охотников.

То, что большие водоемы, и реки в первую очередь, действительно, являются естественным резерватом и гарантом сохранения речной рыбы, говорят, пусть редкие, но всегда имеющие место встречи охотников с очень крупной рыбой.

Виталий Виноградов

"Настольная книга подводного охотника"
 

Оставить комментарий