05.10.2010 | Вот не задача!

Долго, очень долго ждала природа снега, а он все не спешил, томил своим ожиданием поля с лесами. Хмурилось ненастьем «просевшие» небо, набрасывая на долы мрачную пелену затянувшегося не на шутку предзимья.

Долго, очень долго ждала природа снега, а он все не спешил, томил своим ожиданием поля с лесами. Хмурилось ненастьем «просевшие» небо, набрасывая на долы мрачную пелену затянувшегося не на шутку предзимья. Дули холодные ветры, словно стараясь переломить не на шутку загулявшую осень. Изнывала земля, пропитавшись дождями, успев замерзнуть и вновь оттаять. Уж давненько подзабыл люд солнечные деньки – всю вторую половину осени хмурило, - плотно зависла над землей предзимняя мгла. Все давненько подзабыли про ноябрьские зазимки, уж январь на дворе, и теперь не чаяли, когда же нагонит ветер снеговые тучи.
- Вот не задача! – говорили меж собой люди – второму зимнему месяцу скоро конец, а снега все еще нет.
- Вот не задача! – словно вторила им удивленно сама природа, задумываясь о происходящем.
А снега ждали не только в городах и селах, ждали его и лесные обитатели, а некоторые из них с особым желанием, потому – что он для них не просто зимнее убранство, а жизненная необходимость, без него им день не день и ночь не темна.
И я, встречая каждое утро с тоской, посматривал на серость календарной зимы, ожидая настоящего снега.
… Усадьба моя примыкает прямо к лесу – молодой сосняк плотной стеной подпирает ее. Перейдешь не большую стежку – тропинку и ты уже в лесу, который тянется на многие версты, и нет более на его пути ни одного селения. Усадьба огорожена плотным частоколом – кошка с трудом протиснется меж штакетин. Решил я в тот день слегка подправить кое – где покосившееся заграждение – век дерева в «деревенской» работе не долог – год – другой и ищи замену. Внимательно, осматривая каждую штакетинку я незаметно шаг за шагом, добрался до поленницы дров, что была свалена в самом углу усадьбы, прямо у сенника. Еще, не прибранные к месту дровенца хаотично завалили угол усадебного двора. Пока двигался к поленнице – не обращал на нее внимания, а как ближе подобрался так само в глаза бросилось – кем – то забытый полиэтиленовый пакет втиснутый под самый нижний ряд дров. Белый на фоне темных дров он сильно выделялся. Целлофановый пакет – усадебный мусор – сейчас подберусь поближе – подумал я – и выброшу. Так я думал до тех пор пока этот целлофановый пакет не глянул на меня двумя бусинами черных на выкате глаз. Заставив раскрыть рот от удивления. На меня смотрел заяц – беляк! Белый как снежный ком, забытый ушедшей восвояси зимой, он нелепо смотрелся на всем этом фоне, был как на ладони среди всей этой серости задержавшийся не на шутку осени.
- Вот не задача… - едва не воскликнул я на всю усадьбу – глядя на притулившегося в поленнице зайца, остановившего всю мою работу. Дальше мне «пути» не было – беляка потревожишь.
Смирно сидит! Словно понимает, что бежать не куда – сорвись с места вряд ли живым уйдешь – врагов много, а шкурка к зиме вылинявшая далеко видна, - не даст укрыться. Природе – матушке не прикажешь, подошла пора зимняя и сбросил зайчишка серую шубку, принарядившись в белоснежный наряд, только самые кончики ушей оставил черными. А тут природа злую шутку сыграла – стаял первый снег, а новый настоящий, зимний, так и не выпал. А врагов у зайца хоть отбавляй – все охочи до них. Вот и идут зайцы на всякие хитрости чтоб себя спасти: кто укромное местечко в лесу ищет, а кто поближе к человеческому жилью жмется, как этот, знает на перед , что тут по надежней затаится можно. Ну а этот вообще умудрился через частокол пробраться – вот только как он это сделал!? Я взглядом «прошелся» по изгороди – ни где не было прорехи. Знать отыскал где - то только ему известную брешь в изгороди – видимо не в первый раз так спасается.
Сидит не живой ни мертвый – только одно ушко, что в мою сторону направлено, едва подрагивает. Не спешит удирать.
На березе, что растет с угла, сорока расстрекоталась, горделиво на ветке сидит – вертит своей чернявой головой – мол, посмотри под дрова, заяц там!
- Сам вижу – ответил я ей шепотом. А сорока все одно не унимается. Вот лесная болтушка – все секреты на показ! Не хочешь, а обратишь на нее внимание.
Придет весна и заяц сам «переоденется», сбросит свой зимний наряд и станет серым. И будет ловить людской взгляд в лесных чащельниках белоснежный пух – клочки заячьей шерсти развешанные по кустам. Помнится, когда в первый раз, в детстве, увидел, не сказано удивился. А уж потом узнал, что таким способом заяц – беляк помогает себе от своей старой «одежки» избавится. Побегает ноченьку – другую по плотному кустарнику, и оставит на цепких ветвях свой белоснежный наряд, «накинув» на себя новую одежку. Будете по весне в лесу, особенно на плотных, под заросших вырубках, обязательно присмотритесь – обязательно заприметите заячьи «лохмотья».
А вот в такую пору от белой шубки ни за что ни избавится, как ни старайся – плотно сидит шерстка. Да и ни к чему – со дня на день снег выпадет. Вот и хитрит косой – пережидая межсезонье. Рассказывали, что у одного лесника заяц – беляк всю бесснежную пору межсезонья прятался в заброшенной собачьей будке, что стояла на отшибе лесного кордона. Да и потом заглядывал, уж когда снег на дворе был – сметнет на жирах и к собачьей будке ближе. Не трогал его лесник – проснется по утру глянет из дали на собачью конуру, а в ней заячья шкурка белеет – знать опять задневал на старом месте. Даже собак не боялся – вот как освоился! Да много я подобных историй слышал и все они говорят о заячьей хитрости и находчивости. Вот и мой «гость» тоже «не лыком шит» - вон как устроился, попробуй отыщи его лиса.
Постоял, я постоял у дровяной кучи и решил уйти восвояси. Пусть зайчишка преспокойненько день коротает в спасительных дровишках, да ноченьки дожидается, тут ему как у «Христа за пазухой», а моя работа подождет в «лес не убежит».

Литературный конкурс журнала "Охотничий двор"

Автор: Трушин Олег,

г. Шатура

Оставить комментарий